Мы вместе дошли до Лунного Озера. Я увидел, что над водоемом висит белый диск почти полной луны – солнечный свет был еще недостаточно сильный, чтобы без остатка стереть с неба ночное светило. Большой белый круг походил на отверстие в небесной синеве – словно вход в иное измерение.
Вокруг озера небольшими группками расположились люди в бледных футболках и шортах. Благоразумные китайцы спозаранку занимались здоровьем: в их плавных, синхронных движениях я опознал элементы тайцзицюань21. На фоне этих людей ярчайшим пятном выделялась девочка в длинном желтом платье с черными полосами. Рядом с ней стоял зонтик того же тигрового окраса. Она сидела на каменном бордюре у воды и ритмично двигалась в такт музыке, слышной только ей. Подойдя ближе, я увидел, что это была малютка Сяочжу. Чуть поодаль стояла мать девочки.
– Иди поздоровайся с Сяочжу, спроси, как у нее дела, – велела мне Сун Лимин. – А я пока поговорю с ее мамой.
Я пожал плечами – дескать, много ли я могу сказать со своим словарным запасом, – но все же подошел к бордюру и сел рядом с девочкой. На груди у нее висел миниатюрный аудиоплеер, от него черными тропинками взбирались к ушам проводки наушников – вот, оказывается, где находился источник музыки, под которую она пританцовывала.
– Nihao, XiaoZhu! 22 – громко сказал я и тактично коснулся руки девочки.
Она повернула голову и с удивлением посмотрела на меня, но сразу же узнала и приветливо улыбнулась.
– Nizaitingshenme? 23 – поинтересовался я, не слишком надеясь, что Сяочжу разберет мою утрированную речь.
– Wozaitingzhongguodeyinyue, – охотно ответила она, и я понял, что недооценил свои произносительные способности. – Niye yao ting ma?24
– Dui, woxiangting! 25 – кивнул я. Это было лишь отчасти правдой – просто мне хотелось сказать вслух как можно больше китайских слов.
Девочка проворно подняла руку с деформированными пальчиками, вынула из левого уха крошечный динамик и протянула мне. Я вставил его в правое ухо. Теперь у нас на двоих была общая тайна: жутчайшая попса в исполнении какой-то китайской певички. Визг ее больше напоминал завывания дикой кошки в ночи, нежели человеческий голос. Но все равно было очень приятно сидеть на теплом камне и слушать музыку вместе с этой девочкой в удивительном одеянии. От нее исходили волны светлой энергии и радости, так что незаметно для себя я тоже начал пританцовывать, увлеченный не столько песней, сколько душевным состоянием Сяочжу. Мы смотрели друг на друга, улыбались и раскачивались из стороны в сторону.
