, иначе прекратился бы процесс превращения одной формы в другую. Иными словами, перестал бы существовать мир. Как до тебя не дойдет такая простая истина?! Я тебя еще раз спрашиваю: что такое камень?
– Ну, раз вы говорите, что смерти не существует, – сказал я, задетый не очень лестным мнением Учителя о моих умственных способностях, – то я скажу так: камень – это просто иная форма жизни. Или так: камень – это бывшая жизнь!
– Абсолютно верно! – торжествующе воскликнул Ван Хунцзюнь и вскочил на ноги. – Камень – это бывшая жизнь! И то, что ты принимаешь за смерть, на самом деле – бывшая жизнью окаменелость! Ведь что такое гора, горная порода, как не окаменевшая морская жизнь: ракушки, кораллы, водоросли? Камень – это жизнь, из которой ушла вода. Поэтому китайские художники на своих ландшафтах вместе с камнем всегда изображают водопад! Тебе это понятно?
– Конечно, понятно, – широко улыбаясь, сказал я. Мне было приятно реабилитировать себя в глазах Учителя – возможно, он уже не считал меня безнадежно тупым. Хотя, по правде говоря, мой ответ был не более чем пресловутым «пальцем в небо». – Хорошо все-таки осознавать, что смерти, оказывается, не существует.
Ван Хунцзюнь подошел к свитку и начал его неторопливо сворачивать.
– После созерцания пейзажа свиток необходимо опять закрыть, – сказал он. – Смотри: сначала исчезает дерево, земля, потом река, камни, водопад, скала, вершина горы, а последними скрываются иероглифы и небо. Скажи мне, юноша: куда все делось?
– Наверное, в Пустоту? – не очень уверенно сказал я, пытаясь припомнить основы даосской философии.
– Наверное, в Пустоту, – подтвердил Учитель, глядя на меня насмешливо прищуренными глазами. – А что это за Пустота?
– Ну, Пустота – это и есть Дао. Абсолютное Ничто, которое содержит в себе абсолютно все. Правильно?
– Правильно, – сказал Ван Хунцзюнь, и по еле уловимому дрожанию кожи вокруг глаз и рта я понял, что он едва удерживается от смеха. – А теперь слушай практическое задание. Сейчас ты пойдешь в деревню и найдешь деньги. Просто будешь гулять по улицам, насвистывать и найдешь деньги – неважно, монету или купюру. И принесешь их мне.
– А можно я вам просто дам свои деньги? – смущенно поинтересовался я. Я подумал, что Учитель намекает об оплате, раз я сам не догадался завести об этом речь.
– И в чем же тогда смысл нашей беседы? – изображая удивление, сказал Ван Хунцзюнь. – Мне нужно, чтобы ты не просто бубнил под нос об Абсолютно Содержательной Пустоте, а на деле убедился в верности этих слов. Если ты искренне
