— Понимаю! — кричит прихрамывающий человек в очках. — Все понимаю. Сейчас вам оперативник все объяснит. Петя!..
Закрываю глаза. Отлично. Сейчас мне назовут имя блондинки (она же говорила, что в украденном чемодане были ее документы и деньги), спросят, почему в этих документах нет ни слова о Моне Кукулевской и откуда у меня куча денег. А должна быть куча, должна… Иначе зачем тогда было его красть?
— Дайте чаю, — прошу я.
Хорошо бы успеть выпить пару чашек перед тем, как меня арестуют.
— Петя! — приказывает хозяин кабинета.
Оперативник, уже набравший воздуха для подробных объяснений, разочарованно идет к тумбочке у окна и тычет в розетку вилкой чайника. Пока чайник шумит, мы все молчим, я читаю табличку на открытой двери: “Зав. отделением Гринько П.П.”, опер Петя достает из тумбочки стакан.
— Два стакана, — говорю я.
Он смотрит на своего начальника с раздраженным недоумением, но достает еще один стакан. Бросает в каждый по пакетику чая и по три… о, по четыре куска сахара! Вероятно, выгляжу я совсем хреново. Спасибо, Петя…
— Сначала я подумал, что вы парикмахер по вызову! — не выдерживает паузы хозяин кабинета. — А Петя говорит…
— Я сразу сказал, что набор ножниц, ножей, пилочек и шлифовальный станок сделаны на заказ из дорогого металла, — подхватывает Петя. — Это делали не у нас. В Германии?
Я пожимаю плечами, шаря глазами по столу, чтобы понять, о чем они говорят. Особенно меня напрягает словосочетание “шлифовальный станок”. Неужели я в полном беспамятстве вытащила из руки мертвеца чемодан с набором инструментов фальшивомонетчика?!
Петя убирает несколько толстых папок в шкаф, освобождая ближайшую тумбочку, подтаскивает ее ко мне поближе и даже размешивает с замедленным показным терпением сахар в обоих стаканах! Я вдыхаю запах чая, осторожно протягиваю левую руку, обхватываю стакан и жду, пока тепло дойдет до сердца. Пока я греюсь и пью чудовищно сладкий чай, Поспелов Кузьма Ильич (он наконец представился и оказался следователем по особо важным делам из Москвы) и местный оперуполномоченный Петя, с выражением злорадства на лице, подробно объясняют мне, что они нашли в металлическом чемодане и кто я такая есть вообще.
Итак. На столе возле открытого чемоданчика лежат: три женских парика из натуральных волос, накладные усы и борода, шесть тонких резиновых масок с разными конфигурациями носа и надбровных дуг, два набора дорогой косметики, восемь шприцев, четыре упаковки с подкожным силиконом, две баночки крема разных тонов, два баллончика аэрозоля с жидкой кожей — “для белых людей и для нефов”, как объяснил Петя; в металлическом контейнере, похожем на небольшой термос, оказывается, хранится ядовитейшая концентрированная кислота — “десяти литров этой разведенной жидкости достаточно, чтобы тело в ней растворилось без остатка!”; упаковка резиновых перчаток, растворитель для органического материала, пластмассовая коробочка с линзами для глаз трех цветов и еще одна — с накладными ногтями; кисточки, салфетки, вазелин, спирт, ацетон…
