– Митя, я доберусь сама. Прошу dас, не нужно никуда меня возить. Это… Это все неправильно и лишнее, – а в ответ его красноречивое молчание и взгляд, снова тот самый, глубокий.
И уйти бы надо. Даже не так… Не уйти, а убежать! А ноги прилипли к полу как-будто.
– Лишнее? Неправильно? Впрочем, как скажешь. Тогда я просто довезу тебя до метро. И это мы обсуждать не будем. Мороз и скользко.
Юля не решилась перечить, и Митя довез ее до метро. Эти десять минут, что провели они в салоне теплого автомобиля и полном молчании, дались Юльке нелегко. И ему тоже. Юлька это заметила…
Что же делать? Радоваться или печалиться?
Глава 7
«Лишнее» и «неправильно»… Митя Широков совершенно согласен был с Юленькой, но что делать, если манкая эта соседка, лишила его покоя? Он честно скрывался от девушки две недели. Выходил из дома раньше, возвращался позднее, и, если бы не «помирание» сестрички Собакевич, то он запросто смог бы не увидеть Юлю еще месяц-другой. А там, глядишь, все бы поостыло, позабылось, и вылетела бы из головы блажь на счет чужой жены.
Но вот увидел ее на лестничной площадке, взволнованную и очаровательную, сразу все свои разумные помыслы отринул и …
А утром? Честное слово, когда сказала она по Санкт-Петербург, он на самом деле готов был везти ее туда, причем сей момент! И Кира ее ненаглядный нарисовался, довольный такой, удачливый. Вот и дернулся Широковский язык сказать, что собрался Юльку украсть.
И в магазине, когда маленькая, растерянная девушка, собралась купить очередной балахон, у него буквально дернулось сердце: то ли от жалости, то ли от восхищения. А если быть точным, от любви.
Широков не врал людям, а себе и подавно. Он сразу оценил и принял факт собственной влюбленности, однако совершенно не знал, что ему делать. То ли бежать от Юленьки сломя голову, то ли лететь ей навстречу, то ли стоять на месте и ждать чуда.
Как ни пытался Широков отключиться от мыслей своих за работой, ничего не вышло. "Лишнее и неправильное" терзало его упрямо, мешало готовить. Вот и рыбу пересолил, и забыл про заказ.
– Дмитрий Алексеевич, вы приболели? – Илька Сомов, кондитер «Ярославца», удивленно смотрел на застывший нож в руках шефа. – Может, домой, а? Мы бы и без вас справились.
– Да, шеф, Вы сегодня не такой, какой-то. Третий раз за вами сковороду мою. Когда такое было-то? Все горит, – и Женька, су-шеф, подглядывал из-за стеллажей.
Широков со злостью кинул нож, снял фартук и ринулся вон из ресторана.
