Парень только ухмыльнулся.
– Мой папа, сиятельный юрист Яков Моисеевич, еще ни разу в своей жизни не ошибся ни в одном человеке. Он так и сказал мне: «Нормальный гой этот Широков». Я папе своему верю.
От автора: Гой– не еврей.
– Ну, спасибо,– Митя изобразил шутовской поклон.
– Ешьте с маслом, – отпел Дава.
Поулыбались. Закурили еще по одной. Мите пришлось угоститься давиными, ароматными.
– А Юля? – не удержался от вопроса Митька.
Глаза Давы стали еще темнее и еще печальнее.
– Что, понравилась?
Широков сразу понял, что парень влюблен в соседку, похоже давно, и совершенно безнадежно. С такими глазами можно только о горячо любимой и абсолютно недоступной Женщине говорить.
– Интересная девушка.
– Забудь.
– И не думал даже, – приврал Митька, – Она же замужем.
– Юродивая она. Для всех хлопочет, обо всех печётся. А о себе не думает, – сказал горячо и глубоко затянулся.
Широков понял, что тема больная, и решил перевести разговор в другое русло:
– А кто на первом живет?
– О, там у нас культура высокая. Тенор Ведищев и скульптор Гасилов. Ведищев вечно в поездках, а Гасилов в вечном запое и поисках новых форм. На третьем Собакевичи и Заварзины. Ты с Артемием Заварзиным аккуратнее. Он кадровый офицер. Контужен. Сильный и без кукушки в голове. Выпивает раз в половину года, но последствия всегда катастрофические. Жена у него очень хорошая. Света. Героиня, честное слово. Он жив только благодаря ей. Бездетные. Мы тут все бездетные, кроме папули моего.
– Что так?
– Вымирающий вид. Коренных москвичей почти не осталось. Вот мы и вырождаемся, не оставляя потомства. Впрочем, у меня еще есть шанс. Правда, нет желания. Абы с кем детей заводить не хочу, – Дава снова запечалился.
А Широков был согласен с младшим Гойцманом. В его жизни было много женщин, но ни одной из них он не сделал предложения. То занят был, то «абы кто»… Неважно.
– Ладно, Дава. Спасибо тебе. Пойду спать.
– Устал котлеты жарить? Что? Отец выяснил о тебе все. Он же не просто так Гойцман.
– А ты какой Гойцман?
– Я в папулю. Адвокатура махровая, – смеялся Давид.
Тихо прошли обратным путем к своим квартирам и распрощались теплее, чем сами планировали.
Субботнее утро Митька прекрасно проспал, но это позволительно. Ресторан начинал работать в полную силу только после часа дня. Как говорила помощница Широкова, Вера Стрижак, суббота, это «день выгула девчулек». А что это значит? А это значит, что в субботу в «Ярославце» заказывались невообразимые блюда и, желательно, чтобы все это было красиво украшено. И в конце, непременно, «десертик». Малинка, клубничка, сливочек побольше. На этот случай кондитер «Ярославца», Илья Сомов, готовил побольше бисквитов (прекрасного вкуса и качества, надо сказать) и творил для них прекрасные кремы и начинки. И вот что измыслил, хитрец татуированный, крем делал чётко под цвет платья гостьи. Работало безотказно! Особенно тогда, когда он сам, брутальный громила, выносил в зал свое легкое, воздушное и сладкое творение. Дамы пищали от восторга, а он, шельмец, говорил.
