– Раков, ты не только отдашь мне вещи Юли, но и сам их соберешь. Аккуратно. Сейчас. Либо твоя родная Пенза будет встречать тебя наново. И твой ребенок будет рад видеть папашу после долгой разлуки. Уяснил?
Кира уяснил. Она все знала и могла рассказать Юле, а это не по его, Кириному, плану! Он сам должен говорить об этом с женой и виниться, и каяться. Ну и собрал, и отдал.
– Документы, – скомандовала мадам Шульц и получила папку с Юлиными бумагами, а еще ее сумку и зарядное устройство для телефона. – А теперь неси сумку к моей двери. Или прикажешь мне самой?
Мысленно Кира проклял властную соседку трижды, но сумку отнес.
Юлька ни слова не сказала, увидев свои вещи. Просто оделась и ушла. Заставила себя доковылять до студии, где ждала группа уже вполне себе адаптированных детишек.
– Юлия Викторовна, Вы заболели? – одна из мамочек тревожилась о ней.
– Добрый день. Все в порядке. Небольшой упадок сил, обычный для этого времени года. А если учесть какая погода стоит, то …
Мамаша закивала, полностью подтверждая слова психолога. Дети, послушные как никогда, уселись за столики и Юля, отвлекшись от своих проблем, стала заниматься их проблемами.
Любимое дело. Это может стать спасением от многих бед и переживаний. Если бы Митя задал ей, Юльке, еще раз тот самый вопрос: «Чего ты хочешь?», Юлька бы ответила чётко – хочу работать на своей работе. Звучит дико и нескладно, но факт есть факт. Ей крупно повезло найти свое дело и любить его, и «работать» его.
Вот она и работала, а детки откликались на ее искренность, заинтересованность в них и их мыслях. Правда, надолго ее не хватило. Фоном все время шли мысли о Мите, о Кире… Юлька «упустила» настроение группы и конец занятия получился скомканным. С испугом поняла москвичка наша, что из-за всех ее метаний страдают ее изгои. И вот тут ее по настоящему накрыло, напугало и накошмарило ее собственное психологическое здоровье! Сознание приплюсовало сюда ее некрасивый (по ее мнению) моральный облик и добавило чувство вины перед Митей, которого она (снова по ее мнению) втянула в свою жизнь и…соблазнила.
Вероятно, узнав о таких мыслях, Джеки бы смеялась в голос. Ну, какое соблазнение? О чем вы? Сдается, что и бабушки Собакевич хихикали бы. Но Юлька уверилась, что она есмь грех и порок, а Митя всего лишь жертва.
Вторая группа занималась ни шатко, ни валко, и Юле стало понятно – все пропало. Она не может. Ни-че-го! Заниматься с детьми не может, принять решение не может. Вот так и пошла она домой, напоминая самой себе, как когда-то Митьке, старушку. Кстати, Митя писал все время, а Юлька только и могла, что отвечать коротко – да, нет, или смайлик.
