– Напасть ты московская, – шептал Митька, – Не нужно горя, ага? Вот не знаю, что там у тебя на уме, но могу сказать, что у меня. Хочешь?
– Хочу, – Юля шмыгнула носом жалостливо, чем и вызвала улыбку Митьки.
– Ты права, не по-людски. Не знаю, насколько я тебе нужен, но небезразличен, наверняка. А если так, то скажи об этом своему…блин, мужу! Вообще, все ему скажи! Не скажешь ты, скажу я! Это не шантаж, Юль. Просто ты достойна большего, чем вот так, как сейчас прятаться по углам со мной и чувствовать себя обманщицей. Я понимаю, что очень самонадеянно с моей стороны ждать от тебя согласия быть моей, но даже если ты откажешь мне, это не значит, что должна остаться с ним. Да, семейные ценности, долг, но ты с ним несчастна. Так почувствуй разницу. Попробуй жить без него.
– Мить, что ты такое говоришь?
– Все я правильно говорю. Только, Юль, давай все таки я тебе буду нужен, ага? Была бы ты не Юлька, я просто взял и увел бы тебя сейчас, но ты себя загонишь в гроб, думая, что поступаешь плохо.
– Я поступаю дурно, Мить. Скверно. Ты ведь сам будешь думать обо мне плохое… – она снова вздумала плакать.
– Вот, опять… Юлька, глупенькая, я не знаю никого, лучше тебя. Честно! Ты мне веришь? Вот, посмотри в мои глаза и все поймешь!
– Тут темно… – слезы прекратились. – И я ничего не вижу. Но завтра я просто не смогу смотреть на тебя.
– Заставлю! Будут таскаться за тобой везде и тебе придется на меня смотреть. А еще постоянно буду напоминать тебе, о чем ты просила меня вот здесь и сейчас. И если попросишь еще раз, то, поверь, больше никакие звонки не остановят меня. Ясно тебе?
Юлька уютно устроилась на груди у Митьки и, пожалуй, был счастлива больше, чем несчастна.
– Скоро вернется Кира. Ты иди, Мить. А я…Мне… Я подумаю обо всем.
– Класс! Юлька, думать поздно. Нужно уже сделать что-нибудь.
– Я попробую…
– Ну, уже хоть что-то, – Митя поцеловал ее макушку. – Юлька, я всегда рядом, ты помни.
– Ага. А если не буду помнить, то ты мне напомнишь, так? – и никаких слез уже и отчаяния.
Поразительное явление. Эмоции переменчивы, ярки и всеобъемлющи. Вероятно, только молодость дает такой набор ощущений, потому и зовется самой лучшей и интересной частью нашей жизни.
– Ага.
– Ты иди, Мить. Будет совсем ужасно, если Кира застанет тебя здесь. – Митьку от этих слов передернуло, но он взял себя в руки и отлепился от Юли.
– Ладно, я уйду, – взялся за ручку двери. – Юлька, только не плачь. Увижу завтра, что глаза красные, заберу к себе и разрешения спрашивать уже не стану. А Кире, если вздумает мешать…
