Когда мы встретились | страница 8

Не могу точно определить, когда мы перешли от «я не могу насыться тобой» до «я не могу выдержать тебя», но это произошло в мгновение ока.

Тяжело вздохнув, смотрю на голливудского плейбоя, которого видел в паре фильмов, рядом с девушкой, которую я считал своей навсегда. Качаю головой, гнев пульсирует по моим венам.

— Удачи, чувак. Тебе это понадобится.

Положив телефон, взгляд цепляется за фотографию на столе, на которой я и девочки едут на квадроцикле по полям на прошлое Рождество, я слышу их смех даже сейчас, в тишине.

Без сомнения, я получил лучшую часть Тары. Эти девочки.

А что есть у нее?

Голливуд, я полагаю. Крутые машины. Деньги.

Конечно, у меня есть трудности с девочками, и у них нет лучших вещей, которые можно купить за деньги. Но у них есть крыша над головой и папочка, который любит их больше всего на свете. У Тары могут быть все эти материальные ценности. У меня есть «Я не могу спать, папочка. Ты мне нужен» — и это намного лучше, чем всё, что можно купить за деньги.

Горько ли мне от этого?

Не могу сказать, что нет, но я знаю, что в моих венах течет железо, и нет дерьма, которое я не смог бы вынести. Мой взгляд перемещается на конверт на столе и документы, которые я отправляю обратно без подписи, покрытые моими сальными отпечатками пальцев, чтобы напомнить ей, что я трудолюбивый человек. И нет, это не фильм «Стильная штучка» (Прим. пер. «Стильная штучка» (англ. Sweet Home Alabama — «Алабама — дом родной») — американская романтическая кинокомедия 2002 года). Мои причины не связаны с любовью к ней.

На хрен ее.

Я не дам ей то, что она хочет, пока Тара не даст мне то, о чем я прошу. В эту игру могут играть двое, и я никогда не играл честно, когда дело касалось вероятности проиграть.

История моей жизни.

БЭРРОН

Тянусь к конверту на столе и кладу его рядом с кошельком и ключами.

— Что это? — спрашивает Кэмдин, с любопытством глядя на конверт.

Я смотрю на нее через плечо и улыбаюсь.

— Не твое дело, малыш. — Эти дети всегда в курсе моих дел. Такого понятия как «приватность» для меня не существует, если я нахожусь в ванной больше пяти минут, они стучат в дверь, желая знать, когда же выйду. Забудьте об уединении. В этом доме его нет.

Кэмдин смотрит на меня, но теряет интерес, когда замечает, что я готовлю им завтрак.

— Я не хочу сироп, — замечает она в ту же секунду, как я достаю из духовки поджаренные вафли. — Это слишком сладко.

— А я люблю сиЛоп, — добавляет Сев, взбираясь на барный стул у кухонного островка. — Можно мне?