Старшая берет мою руку в свою.
— Я Кэмдин Роуз Грейди. Приятно познакомиться, мээм.
— Приятно познакомиться с тобой, Кэмдин.
Блондинка с растрепанными локонами неуверенно улыбается.
— Ты пускаешь слюни.
Дерьмо. Вытираю рот тыльной стороной ладони.
— Упс. Думаю, я очень хорошо выспалась.
Малышка садится рядом со мной и трогает мои волосы.
— Я Сев. Мне нравятся твои волосы.
— Спасибо. Мне нравятся твои кудри.
— Я отрастила их, — шепчет она, накручивая локон на палец, как струну. — Откуда ты?
— Из Калифорнии.
Кэмдин улыбается.
— Где это?
— На побережье.
— Что такое побережье?
Прежде чем я успеваю ответить Кэмдин, дверь открывается, и входит Бэррон с красными от холода щеками, весь в снегу и выглядит как самый горячий деревенский житель, которого я когда-либо видела. Я таращусь. Как олень в свете фар. Ха. Теперь я тоже знаю этот взгляд. Покойся с миром, животное.
Он в вязаной шапке, и его волосы выглядывают сбоку и сзади. Парень снимает ее, снег падает с его плеч, когда он топает ногами у двери.
— Девочки, оставьте Кейси в покое. — Стянув куртку, он встряхивает ее и вешает на крючок возле двери.
Мое сердце начинает биться сильнее от того, как Бэррон произносит мое имя с южным акцентом, и я умираю от желания подбежать к нему, чтобы почувствовать его запах.
Девочки подскакивают и бегут к нему.
— Мы можем поиграть в снегу? — спрашивает Кэмдин.
— После того, как вы что-нибудь поедите и оденетесь. — Бэррон опускает взгляд на детей у своих ног, обе смотрят на него так, словно он ростом в десять футов (Прим. пер.: 10 футов примерно 3 метра), и обещает достать им звезду с неба. Знаете, он, наверное, один из тех, кто сдерживает свои обещания, в отличие от мужчин в моей жизни. — Затем мне нужно будет пойти в мастерскую.
Девочки уносятся в свою комнату, но Кэмдин останавливается, и Сев врезается ей прямо в спину. Обе падают на пол. Кэмдин поднимется с пола.
— А я иду в сад?
Сдавленный смех срывается с губ Бэррона.
— Нет. Мы едва можем выбраться из подъездной дорожки.
— Ура! — кричит она, направляясь в свою комнату.
И тут я остаюсь с ним наедине. Встаю, поправляя рубашку, и пытаюсь расчесать волосы руками. Бэррон ухмыляется, замечая это, и входит в дом, кладя перчатки на каминную полку. Наши взгляды встречаются, замирают, а потом он тихо вздыхает, словно подбирает слова. Тишина, повисшая между нами, дарит полнейшее спокойствие, к которому я не привыкла. Я привыкла к приказам и требованиям, а не к вниманию со стороны кого-то, кто явно заинтересован в том, почему я появилась в его жизни.
