У моего коллеги Паши, который пишет про министерство финансов, чьих только телефонов нет, и со всеми чиновниками он на короткой ноге. Поэтому для редакции он один из самых ценных журналистов. Как только что-то случается, Паша тут же звонит напрямую своему министру или его заместителям, не дожидаясь формальных ответов пресс-служб, которые зачастую похожи на отписки.
Я хочу быть, как Паша.
И я бы без проблем спросила у Никольского номер телефона, будь я по-другому одета и не зайди сюда его заместитель. А так… Девушка в платье стриптизерши просит номер у молодого и красивого министра.
Красивого…
Черт, какое мне дело, как он выглядит? Я должна делать свою работу.
Я серьезный журналист из уважаемой газеты.
— Ярослав Викторович, можно попросить у вас номер телефона? — выпаливаю быстро, пока не успела передумать.
Сердце заколотилось, как бешеное. Министр на секунду застывает. Боковым зрением успеваю заметить, как лицо стервы-зама искажается возмущением.
— Все общение только через пресс-службу! — грозно выпаливает она и тоже поднимается на ноги. — И пришлите интервью на согласование.
Это нормальная реакция, которая ничуть меня не задевает. Будь тут сейчас Настя, она бы сразу же выставила меня за дверь.
— Интервью пойдет в завтрашний номер, а газета отправляется в типографию в 11 вечера. Сейчас семь часов, — осторожно замечаю. — Я могу прислать вам на согласование, но если вы не успеете внести свои правки до 23:00, интервью пойдет в печать в неотредактированном виде, а вам ведь самим не нужно, чтобы речь министра выглядела криво?
— Я успею посмотреть текст до 11 вечера, — отвечает Никольский. — Обязательно пришлите, и лучше мне напрямую, потому что у пресс-службы рабочий день уже подошел к концу, — мгновение медлит. — Запишите мой номер телефона, Алена.
Из ушей Самойловой сейчас повалит дым.
Получи, стерва.
Я даже не пытаюсь скрыть свою победоносную улыбку. Разблокирую айфон и записываю цифры, которые диктует Никольский.
Когда я еду в такси до дома, понимаю, что уже не могу игнорировать настойчивые звонки и сообщения Кости. Набравшись смелости, поднимаю трубку.
— Ты там совсем охренела со своей работой уже, а!!??
Костя так громко кричит, что даже таксист оборачивается, хотя у него там тихо поет радио.
— Кость, прости…
— Что прости, Ален??? Мы договаривались пойти сегодня в ресторан! Я с работы специально отправишивался. Какого хрена ты опять творишь???
Делаю глубокий вдох в попытке не начать отвечать Косте такими же грубостями. Я понимаю, что виновата. Но такая у меня работа, что я могу тут поделать?
