— Так вы будете пытаться ускорить экономический рост или нет? — спрашиваю более конкретно.
— Безусловно.
— Каким образом? Какая у вас будет программа? Какие реформы?
Министр явно не ожидал от меня такого напора. Выкуси, сволочь!
Я тебе не стриптизерша, а деловой журналист!
Никольский уже не лыбится. Опять начинает блуждать взглядом по открытым частям моего тела.
И вдруг я догадываюсь, что он специально это делает, чтобы смутить меня. Думает, раз мне 20 лет, я буду стесняться? Черта с два!
Специально откидываю назад свои длинные темные волосы, открывая его взору шею, ключицы и грудную клетку. Ну и вырез на третьем размере, само собой.
В венах закипает злость. Меня бесит, что все полгода, которые я работаю в газете, пятидесятилетние чиновники смотрят на меня, как на маленькую глупую девочку, которая ничего не понимает. Этому не 50, а смотрит на меня так же.
— Так вы будете предлагать правительству реформы или нет, Ярослав Викторович?
— Да, конечно, — наконец-то поднимает взгляд к моим глазам. — Мы будем готовить план действий по повышению темпов роста экономики. Но пока преждевременно говорить, какие меры войдут в документ.
— У вашего предшественника тоже был план действий, но он провалился, — констатирую. — Как вы думаете, почему?
— Я не буду комментировать работу Федора Владимировича Савельева. Это было бы некорректно с моей стороны. Я лишь скажу, что Федор Владимирович безусловный профессионал и очень много сделал на своей должности.
Ага, конечно. Безусловный профессионал, которого ни с того ни с сего вышвырнули за дверь и поставили тебя на его место.
Ты очень не прост, Ярослав, и я обязательно тебя разгадаю.
Наша беседа наконец-то переходит в деловое русло. Министр больше не пялится ни на мои ноги, на на мое декольте. Его глаза на уровне моего лица и ниже не спускаются. Мне нравится, как он сейчас разговаривает со мной: как с деловым партнером, как с контрагентом, а не девочкой-малолеткой, которая ничего не понимает.
Вот только вопрос за вопросом Никольский уклоняется от прямых ответов. С одной стороны, я могу понять: его только назначили, и ему еще нечего сказать. Но с другой, для чего тогда было организовывать интервью? Однако учитывая, что вокруг его назначения очень много тайн, то я все равно порву завтра информационное пространство. А конкуренты в других газетах захлебнутся от зависти.
Когда мы уже близимся к концу, неожиданно дверь кабинета распахивается без стука. Я машинально оглядываюсь и вижу девушку в деловом костюме кремового цвета. Она явно не ожидала обнаружить здесь кого-то еще, кроме Ярослава Викторовича, поэтому на секунду замирает, удивленно глядя на меня.
