Меня вдруг задевают эти слова.
— Почему?
— Потому что это создает конфликт интересов.
— А выходить замуж за журналиста из другой газеты не создает конфликт интересов? — повышаю голос.
— Алена, с журналистом ты по одну сторону баррикад, а с пиарщиком или со спикером — нет. Они наши контрагенты. В итоге в какой-то момент придется выбирать между ним и работой. Вот представь: ты знаешь, что его сняли с должности за взятку, но публично про взятку решили не объявлять и сказали, что он ушел по собственному желанию. Твои действия?
— Напишу об этом! — отвечаю, ни секунды не раздумывая.
— Замечательно. А теперь представь, что министр — твой папа. Напишешь про своего папу, что его уволили за взятку?
Я осекаюсь. Мой папа — индивидуальный предприниматель. У него небольшой автосервис в моем родном городе. Взяток отец никогда не брал, ему не за что их брать. Но даже если теоретически представить, что мой отец не автомеханик, а, например, гаишник на дороге, я бы написала статью о том, что он берет взятки?
Нет, совершенно точно нет.
Я решаю не продолжать дальше этот разговор. Да и к чему? Я уж точно не собираюсь крутить роман с Никольским. Но про предстоящую во вторник встречу решаю на работе никому не говорить. Паша не сильно отчитывается перед Яной о своих пьянках с источниками.
Когда рабочий день подходит к концу, мне звонит Костя. Несколько секунд сомневаюсь, но все же беру трубку.
— Алло.
— Зай, привет. Увидимся сегодня? Я соскучился.
Внутри уже закипает злость.
— Мариночка не развеселила тебя? — плююсь ядом.
— Зай, ну хватит! Ты же знаешь, как я тебя люблю! Давай сегодня ко мне? Родители остались на даче.
— Твоя мама не переживет, если узнает, что моя нога ступала по паркету вашей квартиры, обставленной музейными экспонатами.
— Алена! Да успокойся ты уже. Моя мама хорошо к тебе относится!
— Ага, я знаю.
— Зай, ну я так хочу с тобой сегодня уснуть. Я уже еду к тебе. Жди.
И кладет трубку.
Такие непредвиденные случаи ночевок у Кости уже случались, поэтому я храню на работе запасную одежду и косметичку. В семь часов я выхожу из редакции и уже вижу Костю.
— Привет, — подхожу к нему.
Парень заключает меня в объятия и целует. Без особого энтузиазма отвечаю ему. Я все еще обижена и мне все еще до боли неприятно, что Костина семья подсовывает ему дочку своих друзей, а он закрывает на это глаза. Парень вызывает такси, и мы едем к нему. По дороге разговор особо не клеится. Мне неинтересно слушать, как он провел выходные на даче. Сама я про встречу с Никольским рассказать не могу. Косте и так слишком не нравится моя работа.
