Мартин ничего не украл! | страница 9

Сауль повернулся к Хустино:

— Орел или решка?

— Орел. Бросили монетку.

— Решка! — радостно вскрикнул Сауль и протянул руку к кулечку. — Теперь разыгрывайте последнюю конфету.

— Орел или решка? — спросил Гервасио.

— Решка.

Бросили монетку, пристально следя за ней глазами. Кинулись вперед, горя нетерпением взглянуть, как она упала.

— Орел! — выкрикнул Гервасио в припадке бурного веселья и схватил пакет: — С марципаном! Моя самая любимая!

И жадно откусил кусочек.

Хустино смотрел на него глазами барашка, который знает, что его сейчас зарежут.

— Съешь кулечек!

Но Гервасио великодушно предложил:

— Иди сюда, откуси от моей конфеты. Смятый кулечек остался лежать на земле. Хоакин, прежде чем тронуться в путь, бросил на него грустный прощальный взгляд.

— Как жалко, что больше нет, правда? — сказал Сауль, думая, что правильно понял этот взгляд.

Хоакин не ответил ему. Он пожалел совсем не об этом, когда взглянул на пустой кулечек…

Пошли дальше. Веселые, шумные. Один только Хоакин молчал.

Сауль стал насмехаться над ним: — Что с тобой, а? Ты вроде крокодила: крокодил, говорят, съедает своих детей, а потом сам плачет. Так и ты: съел конфеты и теперь…

— Замолчи лучше, а то я тебе как дам… своих не узнаешь!

Дрожа от гнева, угрожающе сжав кулаки, Хоакин встал перед Саулем.

Сауль уклонился от боя:

— Ладно. Не злись. Не стоит того…

И снова пошли — на этот раз скучные, словно вдруг увядшие: присутствие Хоакина всех смущало.

— Я не пойду, идите сами. Я буду ждать вон на том углу, — сказал Хоакин.

Он повернулся спиной к товарищам и зашагал в сторону. Остальные с минуту смотрели ему вслед. Потом, не осмелясь окликнуть его, молча вошли в дом.

Через четверть часа они вернулись.

— Если б ты только видел бедного Феррьера! — рассказывал Гервасио. — Просто жалко на него смотреть! Он похож на мертвеца.

А Сауль добавил:

— Он говорит так тихо, иногда даже трудно разобрать.

— Он нас всех троих поцеловал и заплакал… — вспомнил Хустино.

— Идемте! — резко бросил Хоакин и поспешил в обратный путь.

Другие следовали за ним, делясь своими впечатлениями.

Сауль заметил:

— А какой у него внучек! Знаешь, Гервасио, уверяю тебя, когда я увидел этого малыша, я пожалел, что мы съели все конфеты…

Хустино ответил:

— Видишь ли, если бы это были мои конфеты…

Хоакин остановился, разъяренный, и пристально взглянул на него. Хустино смутился.

— Если бы это были твои конфеты, то что бы было? — спросил Хоакин и со всей силой ударил Хустино по лицу.

Тот пошатнулся, закричал, потом заплакал.