Лекс перевела взгляд на нового персонажа. Его серые глаза изучали ее. В них горел огонь, который давно погас в ней самой.
— Приятно познакомится, — улыбнулся шатен. Но попытки подойти ближе не предпринял.
— Ага, — кивнула брюнетка, — добро пожаловать в дурдом!
И она улыбнулась незнакомому человеку, это была так не похоже на нее. В ответ он подмигнул. Будто понял к чему намек. Будто говоря «я знаю, что было между вами».
— Алексия! — Возмутилась мама.
Но девушка не собиралась забирать слова обратно, потому что это была правда. Они все попали в дурку. А их родители главные надзиратели.
— Пойдем Лютер, обоснуемся в палате.
Мама что-то недовольно причитала. Сводный брат хмурился от ее черного юмора. А новый знакомый оценивал виды сзади, когда девушка наклонилась за сумкой. Хотя Андрей тоже завис на виде длинных ног в шортах, от чего получил тычок в бок от друга и насмешку. Да, это будут трудные недели.
***
Алексия чувствовала себя некомфортно последующие два дня. К ним приходило много гостей. Знакомых и не знакомых, которые давно не видели или вообще не знали детей Платоновых. Так сказать демонстрация воссоединения счастливой семьи элитному обществу.
Девушка будто была цирковой собачкой. После второго вечера игры в идеальную семью, Лекс начала откровенно психовать.
— Долго еще это будет длиться? — Сразу же спросила она, когда ушла последняя пара гостей, обращаясь к родителям.
— Что именно, дорогая?
Мама с улыбкой обернулась к дочери и попыталась сделать шаг к ней на встречу, но увидела, как девушка отступила. Женщина нахмурилась.
— Все эти показательные выступления. Долго еще притворятся?
Все стояли посередине гостиной и внимательно смотрели на брюнетку. Друг брата находился чуть в стороне, почетно занимая место зрителя.
— Зачем меня заставили прилететь на три недели раньше до свадьбы? Чтобы быть витринным экспонатом в вашей вымышленной картинке идеального семейства?
Девушка начинала терять над собой контроль. Ей нужно было срочно взять что-то в руки. Занять их. Они уже заметно тряслись, от чего ей пришлось скрестить их на груди и начать теребить ткань платья.
— О чем ты говоришь? — Не понимала родительница. Снова попыталась приблизиться к дочери, но та только отступала.
— Не подходи! — Предостерегающе проговорила Лекс. Мать остановилась.
Душа скулила. Разум туманился. И в глазах начало то темней, то светлеть да так ярко, что глаза резало.
— Мы просто хотим побыть все вместе. Мы так давно не виделись. — Не унималась мама, которая смотрела на побледневшее лицо дочери и ничего не понимала. — Ты бы хоть улыбалась нашим гостям, а то ведешь себя как… как… нелюдимая.
