Из машины вышел брат и крикнул:
– Светка, иди давай сюда! – девушка удивилась, но, приложив немалые усилия, быстро выжала белье, шмякнула его в таз и поднялась по берегу к подъехавшему автомобилю. Водительская дверь распахнулась, а оттуда выскочил сияющий Лемми, схватил в охапку, обнял крепко-крепко, расцеловал обалдевшую и онемевшую Свету. Брат тактично отошёл к коляске со спящей Соней.
Вся история поисков оказалась довольно банальной. Лемми обратился к своим питерским знакомым, те «пробили» номер Светиного телефона и выяснили адрес. А Лемминкэйнен прилетел в Москву, взял там в каршеринговой фирме машину, включил навигатор, гнал как сумасшедший по разбитым дорогам и за несколько часов добрался в посёлок. Он был безумно рад, что появилась ещё и Соня, в Европе ведь совсем другое отношение к детям, которые были у влюблённых до их встречи. Пока шло официальное оформление документов на выезд, Светлана с дочкой гостили в Финляндии как туристки, а уже к ноябрю стали полноценными гражданками этой озерной, ветреной страны. Свете нравилось всё: и северный, но довольно мягкий климат, и скандинавские легенды со сказками, и совершенно непонятный, но певучий язык, и многочисленные, разнообразные рыбные блюда, и симпатичные приветливые жители, и интересная одежда. Ей, страстной любительнице народного фольклора, безумно понравилась и собственная свадьба, проведенная по старинным обычаям народа суоми. Но больше всего ей нравился Лемминкэйнен, его горячий обожающий взгляд, сильные руки и позитивное отношение к жизни. У него было интересное и прибыльное дело – ферма по разведению мидий. Тёплое течение Гольфстрим, которое омывало финские берега, весьма способствовало процветанию этого бизнеса. Малышке Соне безумно нравилось посещать папины владения, она словно в зоопарк ходила. Финский муж Лемми стал для Светы и Сони настоящей, надёжной и нерушимой «каменной стеной».
***
Надя боролась с собой. Она из последних сил сдерживала безудержное желание написать-позвонить Константину или хотя бы его маме. Ни тот, ни другая сами на связь не выходили. Почему-то общаться не желали. Надежда недоумевала: неужто в этой современной, продвинутой семье ещё существуют глупые пережитки прошлого, вроде «эта девушка не нашего круга» или «это моветон»? Другой причины она придумать не могла. Надежда даже слегка изменила свой маршрут «дом-работа». Теперь она перемещалась не по наиболее короткому пути, а с большим отклонением – с заходом в любимый парк Элеоноры Михайловны, где та любила гулять. В любую погоду, утром или вечером, девушка проходила по этому парку в надежде встретить маму, а ещё лучше сына. Но пока на протяжении почти трех месяцев долгожданной встречи так и не случилось.
