По заданию комиссара Домарёва они сходили в разрушенную будку в военном городке и принесли линолеум. Комиссар Домарёв и лейтенант Комаров вырезали из него печати... О, те печати сослужили большую службу! Сколько справок и паспортов было заверено теми печатями!
Когда похолодало, когда ночи в лесу стали по-осеннему неприветливыми, в "штаб", как называл Домарёв их дом, по ночам стали приходить "лесные люди"... И хотя делалось это очень осторожно, всё же нашлись глаза, что подглядели, нашлись уши, что подслушали, и нелюди, что донесли...
Однажды Анна Алексеевна и Домарёв, как обычно, пошли в лес. Никто не знал, что над ними уже нависла страшная угроза ареста.
- Наносите, дети, воды и разожгите плиту. Надо всё перемыть, и в дорогу двинемся...
Ада с Маратом старались: носили и грели воду. Вдруг Марат глянул в окно:
- Ада, немцы идут к нам!
Ада успела только схватить и засунуть в носки тапочек печати, которые забыл спрятать Домарёв.
Немцы перевернули в доме всё вверх дном, избили Аду. Но печатей не нашли... Тогда они сделали засаду. Мать и Домарёв постучали в окно, ни о чём не догадываясь... Их схватили, связали руки...
- Мама! Мамочка!
Мать услышала этот крик.
- Дети, я вернусь!..
...Ада не помнит, сколько времени просидела она неподвижно, сложа руки и глядя в одну точку. Опомнилась лишь тогда, когда ей сказали идти в сельсовет.
У сельсовета, где теперь помещался полицейский участок, Ада увидела чёрную закрытую машину.
- Мамочка! Мы тут! Я и Марат!
Из машины долетел только кашель матери.
- Мамочка!..
- Не волнуйтесь, дети, я вернусь!..
Это были последние слова матери.
Тяжёлая, будто камень, рука оторвала Аду от дверей машины, швырнула в сторону. Взревел мотор. Машина исчезла.
Допрашивал Аду немецкий офицер без переводчика. Он сам хорошо знал русский язык.
- Если ты хочешь, чтобы твоя мать вернулась домой, ты должна сказать, кто такой Домарёв, с которым она так часто ходила в лес.
- Я не знаю Домарёва. У нас живёт наш отец. Его недавно освободили немецкие войска из советской тюрьмы.
- О! Ты не знаешь, что он комиссар?..
- Я не знаю комиссара.
- А вот это ты знаешь?! - Тонкая выхоленная рука в перстнях открыла изящный лакированный футляр. Так же не спеша достала красивую, словно игрушка, плеть. - Так я познакомлю! - И страшная, нечеловеческая боль обожгла девушку. Раз, второй, третий!.. - Вывести! Пускай вспомнит!
...Накануне Октябрьского праздника Анну Алексеевну Казей и комиссара Домарёва гитлеровцы повесили в Минске, на площади Свободы. Несколько дней висели их тела с прибитыми на груди досками "Я помогал партизанам"...
