Старый мужчина в черном смокинге с очками на носу из черепашьей оправы появился прямо передо мной.
Вокруг все стало серым, время остановилось.
Для всех, кроме меня и Кати.
Распорядитель оглянулся по сторонам, раздраженно цокнул и наконец заговорил.
— Зачем вызвал, читер?
— Тут такое дело… — начал я, но меня перебила Катя.
— Мы не можем войти в эту дверь, потому что нет ключа, чтобы открыть ее!
Он хищно осмотрелся, улыбнулся, и стянул очки на нос.
— Я тут посмотрел информационное лого данжа… Уважаемый, если бы не ваши фокусы, то все было бы нормально! Зачем призвали Дуэлянта Абрахама?
— Я не призывал, — начал я, — Он сам пришел!
— Тем не менее, я вижу, что в данже больше трехсот ошибок. Система в критическом состояние!
— Так, а я-то тут причём?
Старик начал заикаться, а точнее — задыхаться, в попытке что-то сказать.
Он будто бы зависал, лагал, не знаю, как правильно назвать, и наконец выдал:
— Чертов… Ч… Уважаемый, держите ключ, здесь нет вашей вины, — сказал он и вытянулся по струнке смирно, протягивая красный ключик.
Меня весьма удивила такая перемена «настроения».
«Что с ним происходит последнее время?»
Но этот вопрос я не смог задать, так как когда ключ оказался в моей руке, Распорядитель растворился в воздухе и время вернулось на круги своя.
— Дим…
— Чего?
— Мне почему-то кажется, что он тебя люто ненавидит, — сказала Катя.
— У меня тоже складывается такое впечатление, — ответил я.
Я подошел к двери и «использовал» ключ по назначению. За дверью оказался очень длинный лестничный пролет, по бокам которого стояли замороженные воины. И…
— Нет! — взревел Нар, хватаясь за свою голову.
«Что с ним происходит?»
— Мои… Мои воины… Моя браться! — ревел он, подходя к замороженным телам, — Я освобожу вас! Скоро! Ждите меня!
— Мне кажется, что они мертвы, — полушёпотом сказала Катя, на что получила утвердительный кивок.
Наша компания принялась взбираться по лестнице, и Кате пришлось выпить свое дорогостоящее зелье, ибо температура окружающего воздуха начала резко падать. Мне — было все равно, из-за своей особенности, а вот моя эльфийка явно окоченела.
После муторного подъема по лестнице мы оказались в большой и опять же — квадратной комнате, где потолок держали четыре толстые колоны, исписанные символами, которые будто бы — перемигивались между собой.
Пол был устелен каменными плитами, с выщербленными на них рунами, и все они будто бы вели к одному конкретному предмету, расширяясь своим «письмом» возле нас, и сужались возле синего гроба, сделанного из льда.
