Я почувствовал себя немного глупо, когда вытащил Вильгельмину из кобуры и извлек из патронника 9-мм патрон. Я смотрел на землю, пока не увидел трещину в бетоне, достаточно широкую, чтобы вместить пулю. Я дергал латунную гильзу, пока она не освободилась от пули.
Порох упал на бетон, и я посмотрел в сторону Принса.
Большая собака перестала играть, понюхала один раз и оскалилась, затем подлетела ко мне и огромными прыжками пронеслась через парковку, оставив детей в недоумении. Он напал на меня в последнем прыжке.
Я мог бы поклясться, что его рот был шириной в три дюйма. Его зубы блестели на солнце, и я нырнул к ближайшей двери. Я был как раз перед ним. Я услышал, как его тяжелое тело врезалось в дверь позади меня. Его рык был глубоким и угрожающим. Я был рад, что нас разделяли два дюйма дерева.
Но я кое-что узнал. Принц напал на меня точно так же, как он напал на мальчика на улице перед домом Раджа. Все, что я мог сделать, это поладить с собакой, но я был уверен, что у нас с мальчиком есть что-то общее... что-то, что приводило в ярость хорошо обученное животное - запах взрывчатки.
Поначалу это казалось бессмысленным, но оно согласовывалось с несколькими другими фактами, которые у меня были, и начала формироваться закономерность. Я вспомнил мальчика, который врезался в меня за секунды до того, как взрыв разрушил здание в мой первый день в городе. И я вспомнил веревку, на которой кто-то носил бомбу, которую Радж показал мне в своем кабинете.
Он подозревал, что кто-то нес эту штуку как игрушку. Может быть и ребенок.
Это была узкая тропа, но мне пришлось идти по ней. Поэтому, как только Принц отвлекся, я направился к своей машине и поехал обратно в полицейский участок, где навестил Раджа. Целый час я просидел в «мерседесе», надеясь увидеть мальчика, на которого ранее в тот день так жестоко напал Принц. Меня раздражало тратить столько времени, но я не знал другого способа найти зацепку, в котором я так отчаянно нуждался. На улице было так много детей, казалось сотни.
Я чуть не сдался, когда увидел мальчика. Он был похож на большинство других — грязный и в слишком больших для него шортах, — и я бы не узнал его, если бы не увидел грязную повязку вокруг его раны.
Я знал этих детей. Он был одним из чаулей — сирот, которых можно увидеть в каждом городе Дальнего Востока, их костлявые руки постоянно протягиваются, чтобы просить милостыню. Жалкий, голодный взгляд в их глазах — их визитная карточка, но они хватают вашу милостыню одной рукой и воруют ваш кошелёк другой. Остаться в живых - их единственная мораль.
