Кажется, он был не из тех, кто привык отступать.
Кирилл никогда не был сторонником насилия. В его глазах это всегда было жалким зрелищем, и он никогда не понимал тех, кто наслаждался причинением боли слабым. Воспитанный в ласке, любви и понимании, Макаров походил на домашний цветок, выращенный в особо комфортных условиях. Ему никогда не приходило в голову вступать с людьми в конфликты, хотя постоять за себя он всегда мог.
У Кирилла так же не возникало мысли и желания ударить или унизить своего оппонента. Молодой юноша был воспитан так хорошо, что всегда находил верные слова для того, чтобы привести все к нужному и логичному завершению. Возможно, именно поэтому в его адрес практически никогда не было насмешек или издевательств по поводу его ориентации или чего-то еще. Кирилла все любили, а если не любили, то уважали.
В свою очередь, сам он никогда не стремился выставить свою любовь к мужчинам на показ. Он не врал о том, что ему нравятся девушки, но и никогда не стремился к провокации. Его устраивало то, что его ориентацию принимали его близкие люди, а остальное уже не имело значения. Именно такого мнения он придерживался до того самого дня, пока не встретил Адлана.
Гордый, самоуверенный и властный мужчина пленил его с первых минут, и Кирилл впервые в жизни врал отчаянно, дерзко и бездумно. Горько за это расплатившись, он, наконец, начал оживать, с трудом поднимая голову, словно цветок, разгибающийся после проливного дождя, однако не тут-то было.
Тот, кто причинил ему столько боли, вновь врывался в его жизнь подобно урагану… Кирилл прикрыл глаза, захлопывая ноутбук. Сосредоточиться на задании было невозможно, когда в голове крутился образ ненавистного человека, а телефон раздавался трелью каждые пять-десять минут.
Адлан забрасывал его смс-сообщениями и без устали звонил. Что писал бывший возлюбленный, Кирилл не знал, так как удалял письма, не читая, а на звонки и вовсе не отвечал. Ему ни раз приходила в голову мысль о том, чтобы занести номер мужчины в черный список, но почему-то он так и не приводил ее в действие.
Устало вздохнув, Кирилл потер глаза и открыл пришедшее сообщение, в котором было одно слово «прости». Макаров скептически хмыкнул и безжалостно стер послание. Прости — этого было так мало, что Кирилл начинал злиться пуще прежнего. Это слово было применительно, если бы Османов случайно пролил на него чай или наступил на ногу.
Кирилл не способен был простить необоснованную агрессию и такой поступок. Макаров не мог простить предательства или измены. Не мог простить и того, что сделал Адлан. И хотя он понимал, что сам во многом виноват, оправдать этим некогда любимого человека не получалось.
