Когда же это удалось, Кирилл ужаснулся. Ольга выглядела крайне плохо. Бледная, с огромными синяками под глазами, она совсем не походила на ту вечно цветущую, свежую и ухоженную женщину, которую Кирилл привык видеть каждый день.
— Кирочка…
— Что произошло? — едва ворочая языком, спросил Макаров. Он попытался вспомнить, что же случилось и как он оказался в больнице. То, что он находится именно там, он понял практически мгновенно. Трубки, присоединенные к нему, невероятная боль и нежно-бежевые цвета вокруг, а еще запах, который ни с чем не спутаешь. Запах капельниц, бинтов и шприцов. Иного просто быть не могло.
Кирилл помнил только бешеный взгляд Адлана, а затем град ударов, которые посыпались на него немногим позже. По всей видимости, в сознании он был недолго, потому как ничего кроме этого особо не помнил. Ничего, кроме своей просьбы. Остановиться. Адлан не остановился. Как узнал Кирилл позже, у него оказались сломанными нога, рука и два ребра, все это сопровождалось достаточно сильным сотрясением мозга и многочисленными ссадинами, ушибами и трещинами в костях.
Лечение ему предстояло долгое и болезненное. Он это хорошо понимал.
И сразу, как ушла его мать, Кирилл горько заплакал. Примерно такой исход он себе и представлял. Он знал, что Адлан не примет его, знал, что это плохо закончится, но глупо понадеялся, что избранник действительно его любит и сможет закрыть на все глаза. А ведь он говорил, что примет любым, что Кириллу нечего бояться…
Врал. Они оба врали. Врали много, врали отчаянно. Кирилл надеялся, что его любят, а Адлан надеялся, что перед ним чисты.
И оба сильно заблуждались. Влад, отец Кирилла, еще долго и слезно умолял сына назвать имя того, кто это сделал. Придя домой и обнаружив своего единственного ребенка окровавленным, едва живым посреди гостиной, он думал, что это конец. Самые страшные мысли промелькнули перед ним, Влад уже почти решил, что перед ним труп, однако им с Ольгой повезло.
Кирилл остался жив, и то, что его долго выхаживали и ему предстояло еще долгое лечение, казалось ерундой. Главное, что он с ними.
Ольга никогда в жизни так не плакала. Жизнь сына была самым дорогим для нее, и потерять Кирилла казалось немыслимым.
Владу не давала покоя мысль о том, что его ребенка безжалостно избили, возможно, хотели даже убить, но не успели или просто не поняли, что у них не вышло. Он не хотел и не собирался оставлять это просто так, потому что этот человек должен был заплатить за все. Он должен был ответить за то, что сделать. Он должен был страдать так, как страдал его ребенок. Все более или менее утряслось лишь тогда, когда Кира очнулся.
