Я снова чувствовала себя сутулой девочкой-подростком, которая вынуждена проводить часы с немолодой странной тёткой, в то время как сверстники гуляют, ходят в кино, да и просто общаются. Я была заперта в этой кошмарной тюрьме, и вот, пробыв несколько лет на свободе, которой не сумела как следует насладиться, вновь угодила в клетку.
Я ненадолго забывалась неглубоким сном, полным знакомых и незнакомых лиц, просыпалась и проваливалась обратно в вязкие кошмары. То тётушка в остроконечной шляпе пыталась продать мне семена, из которых должен был прорасти китайский дракон, то я читала стихи мышам, которые окружили меня и сверлили болотно-зелёными глазами, то я с родителями ужинала пирогом из мха, а мама кричала в телефон, что этот отчёт никуда не годится, и его нужно сжечь в камине.
В который раз уже проснувшись, в призрачной предрассветной полутьме я встала с кровати и подошла к окну, чтобы открыть его. Наверное, я снова спала. Лежащий мраморный лев встал и потянулся, как кот. Второй смотрел на него и скалил зубы в приветствии. Входная дверь отворилась, из неё выскользнул в сад Джей. Я спряталась за штору, чтобы он меня не видел. Но раз это мой сон, то он и так не увидит меня, если я не захочу. А я не хочу.
С каждым его шагом всё вокруг преображалось – деревья становились прозрачными, таяли в холодном утреннем тумане, а земля вздыбливалась холмиками и покрывалась мягким зелёным мхом, который заползал на дорожку и скрывал её под собой. Вокруг появлялись упавшие колонны, раскиданные по зелёному морю осколки мрамора и развалины каменных стен. Земля пружинила под сапогами колдуна. Белые львы бросились к нему, как пара обезумевших от радости щенков. Они носились вокруг колдуна, прыгали, норовили лизнуть в лицо, а потом и вовсе повалили с ног, а он смеялся и катался вместе с ними по мягкому мшистому ковру, зарываясь в их шерсть руками.
Наконец они наигрались, и один лев запрыгнул обратно на свой пьедестал, а второй последовал за колдуном в туман, стелящийся среди мрамора и красных камней.
Я задёрнула штору, свернулась в клубочек на кровати и не просыпалась до самого утра.
Сегодня должен был случиться мой первый самостоятельный выход в свет. Я взяла плетёную корзинку, на которую Робин вчера наложил заклинание уменьшения веса – вот почему на рынке покупатели заполняли такие корзинки доверху и легко несли на сгибе локтя. В кладовке нашлась чёрная сумка-кошелёк на длинном шнурке с вышивкой в виде розы, которую я повесила на шею. Рядом с коробочкой с записками теперь стояла пузатая деревянная шкатулка. Мне было велено брать из неё деньги, когда я иду за покупками, и возвращать остаток на место.
