Я наконец -то разогнулась и с облегчением выдохнула. Может, совести у меня и нет, но смотреть на голый мужской член - явный перебор!
А он как ни в чем не бывало невозмутимо намылил мочалку, развернул меня и стал бережно тереть спинку.
Странное все-таки чувство: пальцы вроде и грубые, но такие нежные... И главное - этот завидный самоконтроль - ведь несколько раз привставал эм. орган, а он даже не попытался. чтобы полезть ко мне, а фигурка у меня хорошая, мало кто может держать себя в руках. Фу, даже отвращение при виде торчащих через штаны вспомнилось. Бэ.
Он смыл пену и, ловко подхватив меня на руки, завернув в полотенце, отнес в комнату. Осторожно сгрузил на кровать и укрыл одеялом, а сам отошел, обвязал пояс полотенцем и начал сдвигать кресла.
- Если ты планируешь там спать, то зря, - сжалилась я, - кровать большая, и если приставать не будешь, то прекрасно поместимся.
- Госпожа сжалилась? - с ехидством в голосе поинтересовался он.
Черт, все-таки до безобразия сексуальный тип.
- Просто предложила, но если хочешь спать буквой «зю», то пожалуйста.
- Как?
- Как-как? Свернувшись в три погибели!
Сама виновата! Если спать с женщиной, то только в обнимку. Я подошел к кровати, улегся и сгреб ее в охапку, прижал к груди.
Сразу замерла, видимо, думала, как отшить меня получше, но потом все-таки выпустила шипы:
- Какого художника ты свои клешни распускаешь?!
- Считай это дружескими объятиями, - попытался я съехать с темы.
- У твоих дружеских объятий стоит! - возмутилась она.
- Отстань. Это естественная реакция, - огрызнулся я. Вся проблема в том, что чувствую же, что хочет меня, но брыкается. Отсюда и нелады с самоконтролем. Да, надо было послушать Тарэна и все же сходить к кому-нибудь в гарем.
- Убери от меня свою «естественную реакцию»!
- Ну хочешь, я туда подушку подложу? - Тоже мне, девственница в блядских трусах.
- Да! - и подушка прилетела прямо мне в лицо.
- Ах вот ты как? - рассмеялся я и этой же подушкой шлепнул ее по мягкому месту.
Боги, что тут началось... Она схватила другую, откатилась и пошла на меня в атаку! Боевой хомячок. И взгляд, как у лисы, хитрый -хитрый. Интересно, что задумала?
На всякий случай я использовал свою подушку как щит. И вовремя, целая череда «смертельных» ударов, сопровождаемых смехом и детским визгом, посыпалась на мою больную голову.
Я, сколько мог, старался держать серьезное выражение лица, но хватило меня ненадолго. Ее какая-то детская наивность и эта улыбка. Наверное, половина крыла подумала, что мы тут напились, но мне было плевать. Мы больше часа дурили, смеялись, сходили с ума, потом рухнули на смятые простыни и долго просто лежали, пытаясь отдышаться.
