Наш полёт продолжался до самого вечера. Как только мы достигли конца болота, комарики бережно опустили меня на твёрдую землю. «Иди, милая, иди!» – сказали мне на прощание комарики. Как только они оставили меня и поднялись в воздух, откуда ни возьмись появилась огромная стая птиц. С комариками было покончено в одно мгновение. Я не понимала, в чём состояла моя вина, но была очень опечалена тем, что мне пришлось увидеть. Я пошла по дороге, которая появлялась под моими ногами, как только я делала очередной шаг. Куда вела эта дорога, я не знала, но почему-то не сомневалась, что идти надо было именно по ней. Я не испытывала до сих пор ни жажды, ни голода, ни холода. Моя одежда вскоре высохла, но жуткий болотный запах остался. Я привыкла к нему, и перестала обращать на него внимание. Я шла по дороге, вспоминая, что со мной случилось и никак не могла понять, почему все, с кем я встречалась, хотели, как можно быстрее, избавиться от меня. Я вспомнила погранпереход и людей, которые провожали меня криками «Беги, милая, беги!»; и пассажиров самолёта, овации которых я принимала с такой радостью, думая, что мне аплодируют, как чемпионке мира; и последние слова пилота «Лети, милая, лети!»; и те слова, которыми меня провожали комарики «Иди, милая, иди!». И, вспомнив всё это, я поняла, что не только люди, но и всё живое, включая саму природу, хотят избавиться от меня. Я вдруг совершенно неожиданно поняла, что виной тому, что меня отталкивали все, с кем я встречалась в жизни, было моё хвастовство. Я поняла, что в том, что со мной происходит, виновата была я сама. Одна! Я вспомнила и пословицы моей любимой бабушки, и наставления моих родителей, к которым я совершенно не прислушивалась и горько заплакала. Я шла и плакала, укоряя и обвиняя себя. И раскаяние моё было так велико, что в небе, покрытом тёмными грозовыми тучами, сверкнула молния и раздался гром. И хлынул сильнейший ливень, который смывал с меня налипшую грязь и тот тошнотворный запах гниения, который исходил от меня. Сколько продолжался этот ливень, я не знаю, но, когда он закончился и тьма расступилась, я обнаружила себя рядом с Домом Кариатид. Я посмотрела на него и увидела, что место, откуда сошла каменная женщина, пожелавшая вылечить меня от хвастовства с помощью крапивы, до сих пор пусто. Я хотела спросить у её подруг, где же она, но тут кто-то тронул меня за плечо. Я обернулась и увидела ту самую женщину. Прекрасная великанша совсем не казалась каменной. Её лицо озаряла радостная человеческая улыбка, а в правой руке вместо крапивы она держала большой букет прекрасных роз, который протягивала мне. Я взяла эти розы и мне показалось, что я погрузилась в их восхитительный аромат, как во что-то вещественное. Этот запах не исчез даже тогда, когда я проснулась. Я и сейчас его ощущаю, – закончила Катя. Она сидела на стуле, слегка наклонив голову вниз и положив руки на колени, затем приподняла взгляд, посмотрела на собравшихся и добавила:
