В моих глазах застыло сомнение, наконец, я сказала:
– Я не знаю точно, что такое кордебалет, но, мне кажется, что это что-то связанное с танцами…
– С какими ещё танцами? – гаркнула старушка, сердито глядя на непрекращающуюся пляску ведьм.
– А давайте проверим, – предложила я.
Вместо ответа Стратосфера Пещеровна вытянула руку вперёд. На мерцающем экране появилось слово «кордебалет».
– Читай! – приказала старушка.
– "Кордебалет – это артисты балета, исполняющие массовые танцевальные номера", – прочитала я и невольно улыбнулась. Я окончательно поняла, что заявления Стратосферы Пещеровны о том, что она всё знает, были, мягко говоря, небольшим преувеличением, однако, этим своим открытием делиться не стала.
Было видно, что такое развитие событий никак не устраивало Стратосферу Пещеровну, и, чтобы разрядить возникшую неловкую паузу, она что есть мочи закричала на танцующих ведьм:
– Прекратить! Устроили здесь! Где остальные? Особое приглашение надо?
Ведьмы остановились и опустились на землю.
– Кто гадает, кто лечит-калечит, кто экстрасенсом, кто на радио, кто на телевидении работает… – ответила та, что оказалась впереди других. – Дел ведь тьма!
Старушка деловито уперла руки в боки, зелёный животик опять выпер наружу и скомандовала:
– А вы чего бездельничаете? А ну марш работать!
Ведьмы с нескрываемым облегчением начали разлетаться в разные стороны. Как только последняя из них скрылась в темном небе, Стратосфера Пещеровна, наблюдавшая за выполнением своего распоряжения, повернулась ко мне и горделиво сказала:
– Наши времена пришли, Лизавета, наши! Вот раньше, например, как только кого поймают, тут же на костёр, не то, что сейчас.
– А что сейчас? – не поняла я.
– А сейчас свобода, девонька, наступила. Сейчас, что называется, что хочу, то и ворочу. Наши теперь в почёте. Особенно у начальства. А за ними и народ потянулся. Раньше, если что не так, к кому обращались? Правильно, к священнику. А сейчас? Сейчас к гадалке, к экстрасенсу, к ведьме.
Я даже побледнела от таких слов:
– А почему, Стратосфера Пещеровна?
– Да, просто всё, Лизавета. Сколько тысяч лет убеждали людей, что счастье в деньгах, и, наконец-то, убедили. Не всех, конечно, но большинство. У людей теперь вместо Бога – деньги, вместо добра – деньги, вместо любви – деньги. Всё деньги. «Сам» знал, что делает. Деньги, они страшней чумы. Заболели люди, и лечиться к тому же не хотят. Всё по его расчётам получилось.
– А кто это такой «сам»? – спросила я.
