Григорьев говорил об этом с Женей, и она была согласна с ним. Ее тоже не раз приглашали в подобную компанию, но она отказывалась.
– Ты понимаешь, они только и мечтают о том, чтобы собраться вместе и набухаться, – недовольно заявил Илья.
– Да. Что это за выпускной? Все должно быть красиво, весело, чтобы запомнилось на всю жизнь, – говорила Смолина.
– Вот именно. Это не корпоратив на новый год, а выпускной. И они считают нас дураками из-за того, что мы не хотим пить с ними! – юноша был разгорячен.
– Эх, что из них вырастет, – вздохнула Женя.
– Ключевое слово – вырастет. Они еще совсем дети. Они задержались на том этапе, когда подростки втайне от родителей начинают пить пиво и дешевый коньяк. Я тебе рассказывал о том, как Лера сказала мне: «Не пей дешевый коньяк, от него потом последствия неприятные».
– Ха, нет, – сказала Смолина, – то есть у них уже богатый опыт.
– Да. И смешно и грустно одновременно. Что поделаешь, когда большая часть класса только и думает, как бы выпить и погулять.
– Я рада, что ты не с ними. Ты уникальный человек, – сказала с любовью Женя.
– Ой да ладно тебе, я просто немного ЗОЖник, – усмехнулся Илья.
***
Пожалуй, эту историю можно было бы и закончить, ведь я рассказал историю о взаимоотношениях Ильи и Жени, но эта повесть не просто история любви. Вы может быть спросите: при чем тут природа и богатырь Илья Муромец? Здесь только история двух подростков, которые зачем-то практически обожествлены.
Именно на эти вопросы я и буду отвечать в этой последней главе.
Илью Григорьева нельзя назвать богатырем в том понимании слова, к которому мы привыкли. Назвать его богатырем все равно, что назвать макароны по-флотски морепродуктом.
Богатырь – человек, носящий в себе бога, сильный духом и телом. Считать ли Григорьева сильным духом, решать вам. Но его патриотизма у него не отнять.
Но ведь назвать его Иванушкой-дурачком тоже нельзя. Он ведь думает, что делает. Это совсем не значит, что он добьется большего, чем дурак, ведь, как известно, Иван-дурак получил после всех своих подвигов полцарства, Василису Прекрасную и коня, а наш Илья только одну Женю.
Подвигов он конечно тоже не совершал, хотя не подвиг ли найти в себе силы измениться к лучшему, да еще и помочь сделать это другому?
Я уже говорил, что Илья Муромец сидел на печи тридцать три года. А нашему Илье пока только шестнадцать. Сидеть ему и сидеть еще за партой, пока не настанет время настоящего испытания: дети, ипотека и аврал на работе.
