…Молочную кашу с изюмом ели в быстро уходящем тумане, вещи уже были собраны и упакованы, кроме посуды. Он доел вторую порцию, забрал Богомилину тарелку с ложкой – помыть, встал. «Ой, Сашко, шо-то ты похудел за эти дни! – прищурилась на него Регина. – Кушай больше, отдыхай!» – «Угу, отдохнешь тут с вами! -он скосил глаза в сторону невозмутимой Богомилы. – Сколько мы вчера сделали? Шестьдесят пять?» – «Семьдесят один, – Алексей вываливал из котелка остатки в свою тарелку. – А все оттого, что кто-то свалится с велосипеда, вот и приходится дополнительные километры мотать!» – и подмигнул доброжелательно, давая понять, что бурчит не в упрек. «Зато с комфортом!» – Это уже с Богомилиного места реплика. – «Ой, все бы вам, столичным штучкам, комфорта побольше!» Останавливая Регину, Алексей поднял руку, улыбаясь: «Ну что, друзi, готовы сегодня сотку сделать?» – «Шо-о?» – Богомила аж подскочила на скамейке: «Чому так багато?» – «Ладно, видно будет. Может, переночуем у воды в пустыне…» – примирительно кивнул Алексей и, закинув в рот последнюю ложку, пошел мыть посуду.
Перед отъездом он заметил за парком какие-то каменные столбы, спросил Алексея, что там. «А, типа Стоунхенджа, только новодел. Съездите, посмотрите, якщо хочете». Регина махнула рукой, езжайте, мол, сами, и они с Богомилой, переглянувшись, катнулись к столбам.
Это были не столбы. Казалось, какие-то великаны упражнялись тут или играли в домики – на самом краю кратера были составлены из огромных мегалитов, как из кубиков, стены, держащие друг друга в шахматном порядке, гигантские скамейки, на которых могло усесться человек двадцать одновременно. Они, оставив велосипеды, в восторге лазали по этим совсем не шатким сооружениям, фотографировались, заглядывали с крутого спуска вниз. «Смотри, тут на стенде написано что-то по-английски» Она подошла, прочитала: «Ну, что-то вроде велосипедного маршрута тут. Вон дорожка пошла, вниз, с крутяка, видишь?» – «Ага. Вот бы здесь зависнуть, покататься!»
Она подошла, обняла его за плечи. Он потянулся к ее губам, но она отстранилась, грустно сказала: «Сашко, как я устала! От этой всей грязюки, от палатки, от нашего ежедневного впахивания. Нет, ты слышал? «Сделаем сотку!» – Она передразнила интонацию Алексея, вышло похоже, оба рассмеялись. – Ладно, пошли, потеряют…»
Он ехал по каменистой дорожке от «Стоунхенджа» и думал над ее словами. Она устала, это факт. А он? Что думает он обо всем этом маршруте? И он понял – если отвечать честно, то это были и есть лучшие дни и ночи в его жизни. И не оставшиеся несколько дней, а сколько угодно он готов был бы ехать по этим разнообразным пустыням, крутить педали и спать в палатке, лишь бы это не кончалось. Лишь бы она была рядом – перед ним, когда он едет днем по дороге, с ним в палатке, когда они ложатся спать. И легкая тоска, предчувствие грядущего расставания вдруг коснулось его сердца, сдавило, как в тисочках. Он вспомнил вчерашнее: «Что мы делаем?» и подумал: «Гонимся за призраками будущего… Или прошлого?» Но фигурка впереди, на велосипеде, совсем не была похожа на призрак.
