Так, кипя от возмущения, я шла за королем, пока одна очень умная мысль не стукнула мне в голову.
– А вы уверены, что вам колыбельную нужно петь до того, как вы будете общаться с Коллисой? Мне вот почему-то кажется, что лучше говорить с ней бодрствующим. В спящем виде это несколько затруднительно…
– А с чего вы взяли, что колыбельную нужно петь мне?
– А кому же тогда? – удивилась я.
Мне это совершенно не понравилось. Честно говоря, я просто струсила. Ну а как тут не испугаться? Одно дело петь королю: к нему я вроде уже привыкла за эти несколько минут, не чужой стал. И совсем другое дело – петь неизвестно кому. Вдруг у незнакомца консерватория за плечами, а я сегодня как раз немного не в голосе? Или он, например, эстет с богатым внутренним миром?
А может, мне предстоит усмирять какого-нибудь местного цербера? А если он не уснет, то сожрет незадачливую исполнительницу?
– Все, пришли, – объявил король и остановился перед дверью.
Как мне показалось, остановился в нерешительности. Что-то у меня окончательно пропало всякое желание петь. Это какое чудовище там заперто, если сам король его побаивается?
Дверь распахнулась, и на меня полыхнуло огнем.
Мамочки! Я отпрыгнула, спрятавшись за короля, а тот как ни в чем не бывало шагнул в комнату и, вытащив меня из-за своей спины, торжественно объявил:
– Ему вот петь надо.
Когда дым рассеялся, я увидела в глубине комнаты уменьшенную копию драконов, что притащили меня во дворец. Только те были огромными и мирными. А этот – мелкий и задиристый. Он буравил меня черными глазищами, и от их сердитого блеска становилось слегка не по себе.
Я с трудом отвела взгляд от маленького дракона и осмотрелась по сторонам. Комната чем-то неуловимо смахивала на детскую. Правда, довольно странную детскую. Во-первых, она очень большая. А во-вторых, вместо картинок с зайчиками и котиками на стенах висят мечи, шпаги, щиты и прочая оружейная утварь, в сортах которой я совершенно не разбираюсь. Да уж, с утра до вечера видя такой дизайн, немудрено начать на всех огнем плеваться.... Что еще тут? Окно за занавесками, большая кровать, а на кровати – плюшевый дракон, игрушка. Изрядно потрепанная, похоже, любимая…
– Это Марина, она споет тебе колыбельную, – заговорил драконий король так, будто бы ничего необычного в том, что сейчас произошло, не было.
А оно было. Только что нас так горячо поприветствовали, что из дверей в коридор пламя вырвалось. По идее, здесь все должно было или обуглиться, или сгореть дотла. И занавески, и постельное бельё, да вообще всё, кроме оружия из какого-то серебристого металла. А комната целехонька, даже не закоптилась. Вместо того, чтобы незамедлительно приступить к пению, я с любопытством спросила:
