Выплюнув эти слова, Глеб усмехнулся. После чего сделал еще шаг к выходу из комнаты и бросил мне:
– Я за сыном.
Через пару минут за ним закрылась входная дверь. А я стояла, ища опоры у стены, и мне хотелось только одного.
Умереть.
– Оль, а чего у вас замки все нараспашку? – спросила мама, входя в квартиру.
Охнула, бросилась ко мне, запричитала:
– Господи! Что случилось? Что произошло? Что-то с Феденькой?
Я хрипло рассмеялась. Смех вырвался из горла вороньим карканьем. Феденькой мама называла Тео, не в силах смириться с тем, что ее внука зовут «не по-русски». И как раз приехала, чтобы посидеть с ним, пока мы с Глебом ненадолго сбежали бы в магазин и кафе. Ну… это были мои планы, которые, видимо, теперь уже не сбудутся никогда.
– С Тео все хорошо, мам, – передернула я плечами и, наконец, отлепившись от стены, направилась на неверных ногах к ноутбуку. – А замок открыт, потому что я забыла его закрыть за Глебом.
Моя обычная привычка. Я всегда провожала мужа, он целовал меня перед уходом, а потом я запирала дверь.
Подняв компьютер, который чудом уцелел после пике на пол, я со злостью захлопнула его и, поставив на стол, вдруг поняла – я больше не выдержу.
Из горла вырвался даже не стон – рев раненого животного. Мама испуганно выдохнула и снова бросилась ко мне.
– Оля! Что случилось? Кому мне нужно звонить?
Оклик вышел истеричным, что полностью отражало мое нынешнее состояние. Усевшись на краешек дивана, на котором рядом тут же устроилась мама, я разрыдалась так отчаянно и горько, как будто у нас и вправду случилась какая-то трагедия.
А я ее и ощущала – трагедию. Когда моя семейная жизнь уже была разрушена, но впереди ждали лишь новые потрясения и горечи.
– Так! Я звоню Глебу! – наконец, вскрикнула мама и схватилась за сумку, в которой лежал телефон.
– Не надо! – в ужасе отозвалась я. И добавила чуть тише: – Не надо ему звонить.
– Тогда немедля рассказывай мне все! Или связаться с Риммой? Что с Федей? Где он?
Я сжала ткань простой домашней футболки в пальцах. В костяшках появилась противная боль от того, с какой силой я вцепилась в одежду.
– Глеб поехал за Тео. Скоро привезет… ну, я надеюсь.
Запрокинув голову, я расхохоталась, хотя, звуки, вырывающиеся из моего рта, больше походили на истеричные рыдания.
– Что значит, ты надеешься?
– То и значит! Глеб сказал, что мне изменяет и у него есть другая.
Я встретилась с мамой взглядом. В любой другой ситуации выражение ее лица вызвало бы у меня улыбку – настолько ошарашенным оно стало. Я понимала природу этого удивления. Мама души не чаяла в моем муже, хоть во всех наших ссорах, коих до этого момента было совсем немного, и вставала на мою сторону. Но она была уверена, что лучшего мужа сложно найти.
