– Штамп.
– Я вижу! Какого черта он делает у меня в паспорте?!
Потапов выдыхает.
– Мы с тобой снова женаты.
У меня словно пол выбивают из-под ног. Открываю и закрываю рот, пытаясь сразиться с оглушающей тишиной в голове. Ноль мыслей. Даже не так… Минус тысяча мыслей, черт возьми.
– Как ты это сделал? – я пока не понимаю катастрофы, поэтому голос звучит отдаленно и приглушенно.
– Это важно? Катен, мы больше не бывшие.
Во мне просыпается желание убивать, но я вовремя вспоминаю про свое положение. Вряд ли мне будет лучше за решеткой.
– Ты поженил нас без меня?
Потапов кривится. Но к чему его ответ, если свидетельство его поступка прямо перед глазами?
Он. Нас. Поженил.
– Скотина, – выдыхаю.
Хватаю журналы со столика и кидаю в него. Следующее, что попадает под руку, летит в Мишу.
Он уклоняется, но жажда хоть какой-то мести нарастает. Пульт, кашпо с цветком, подушки, футляр от очков.
– Ненавижу, – рычу, – какого черта ты сотворил?
– Катен, подумай о ребенке, – пытается приблизиться ко мне Потапов, параллельно уклоняясь от летящих предметов.
Жаль, что они быстро кончаются. Делаю несколько шагов, чтобы раздобыть следующие снаряды, но меня перехватывает Миша и прижимает спиной к себе.
– Тихо, тихо, Катен. Тебе нельзя делать резких движений.
– Какого фига ты натворил? Потапов? – дергаюсь в его руках.
– А у меня был выбор?
Пытаюсь достать до него локтями.
– Мой нервный срыв будет на твоей совести, – разом все силы испаряются, и я обмякаю в его руках.
– Так а что ты так реагируешь на меня?
Он издевается сейчас?
Делаю глубокий вдох. Меня поворачивают лицом к себе, и я смотрю в его карие глаза, в которых плещется волнение и паника.
– Ты сейчас прикидываешься или реально не понимаешь?
Молчит. Ну тогда продолжу я.
– Я не игрушка, услышь! Нельзя вот так взять сначала развестись, а потом пожениться, не спрашивая у меня, идиот! Я тебе не мяч!
Делаю серию глубоких вдохов, чтобы как-то успокоить колотящееся сердце и зудящие пальцы. Хочется выцарапать ему глаза, которыми он сейчас имеет наглость меня изучать.
– Конечно не мяч, Кать. Ты моя любимая женщина, которую я не готов так просто отпускать и пойду на все, чтобы вернуть.
Глотаю следующую порцию ругательств.
– Любимая женщина, говоришь?
С опаской кивает.
– Ты думаешь, именно так проявляют любовь? Вертят человеком, как хотят?
Взгляд в сторону. Прикрывает ресницами глаза и мотает головой.
– Тогда зачем ты это сделал, Миш?
Он фыркает. Горько так, что я проникаюсь на секунду.
