Ну или я просто её выбешиваю. Такое тоже может быть.
У беременных тем более гормоны и все такое.
– Предлагаешь на нем спать мне? – показывает на живот.
– Так диван большой, Катен, места хватит для двоих. Троих, – исправляюсь, снова прилипая глазами к животу, – тем более у нас уже есть опыт. Мы не одну ночь провели в одной кровати. И ты была не против.
Кайф. Стоит, глазки опустила, щечки краснеют.
Смущается.
– Когда мы были женаты.
Ай! Опять на больную мозоль давит. Развод…
– Я тебя не съем, – клацаю зубами.
Катена распахивает глаза и делает шаг назад, падая на диван. Ойкает. Краснеет ещё сильнее.
Я аж подрываюсь с места.
– Что? Больно?
Мотает головой.
– А чего ойкаешь?
Закусывает губу.
– Мне нужно в туалет, – почему-то переходит на шепот.
А я не врубаюсь, в чем сложность сходить в туалет.
– Ну.
Катена смотрит на меня как на идиота.
– Ты сказал, что в доме нет туалета.
Столько возмущения, но я не могу сдержаться. Начинаю громко ржать.
– Блин, – в перерывах между приступами смеха отдуваюсь, – Катен, ну двадцать первый век. А ты поверила в туалет на улице, что ли?
– Потапов, ты дурак? Какого фига ты тогда заставил меня переодеваться здесь?
Открываю рот, чтобы ответить.
– Хотя нет, – она поднимает руку, чтобы я заткнулся, – мне неинтересны твои извращенные мыслишки. Где туалет?
Топает ножкой. Тыкаю в сторону пустой стены.
Катя только кривит губы.
– Издеваешься?
Цыкаю. Надавливаю на панель в стене, и дверь распахивается.
– Капец, к чему такая секретность. Как будто там ячейка банковская с миллиардами, – Катена проносится мимо довольно проворно, скрываясь за дверью.
Потираю бороду.
Итак, что мы имеем?
Ворох проблем из-за моей деятельности. Беременную бывшую, которую я теперь ни за что не брошу на произвол судьбы. И ещё по мелочи.
В принципе, ничего смертельного. Если бы не ребенок.
Кручу в руке телефон. Проверяю, не появилась ли чудом связь.
Ни фига! Как в бункере. Даже нет экстренных. Отпад, а не отдых.
Спасибо, Дан, удружил.
Хотя, если посмотреть, то если бы Дан не затащил меня после командировки сюда на отдых, так бы и жил в неведении, что стану отцом.
Ерошу волосы, ловлю свой взгляд в отражении зеркала и резко выдыхаю. Да уж, ну и рожа.
Бандитская.
Надо бы побриться, что ли? Или ну его, Катена вроде оценила.
Хмыкаю.
Четыре месяца прошло, а не изменилось ни черта. До сих пор готов перед ней ковриком расстелиться, только бы не расстраивать.
«Поздно, Потапов, она тебя презирает. Ты бросил её, как тупой идиот. Она не простит!» — противный и такой, мать его, правый внутренний голос.
