Призрак следовал за ними, тоже ошеломленный. Он еще никогда не видел столько духов. Он встречал только трех призраков, и все они существовали временно. Меньше, чем он. Они все нашли дела, которые должны были завершить, встретили человека, с которым должны были воссоединиться.
Призрак смотрел на красный берет Мишель. Краски путали, огоньки сияли, как созвездия, во тьме неба и воды. Некоторые духи следовали за ними как струйки тумана и дыма. Призрак пытался позвать их, сказать, что это была лишь бумага, но не мог общаться.
Он попытался спросить у женщины с круглыми глазами, откуда были она и ее товарищи, но она лишь покачала головой, свист вырвался из ее тонкой длинной шеи, и вся она задрожала.
Он плелся за миссис Лью и ее дочерью, и они повернули на извивающуюся дорогу. Хоть тут было тише, странные призраки попадались и здесь. Например, женщины с длинными тонкими шеями и объемными животами. Другие были с огнями во ртах. Несколько прошедших духов отрыгнули воздух, который был таким гадким, что он задрожал.
Миссис Лью отметила, что старые переулки, хоть и были более узкими, ощущались просторнее, словно тут было место, чтобы дышать. Порой ужасный запах появлялся в воздухе, такой гадкий, что она почти ощущала, как он скользил по ее коже.
Шагая по этим улицам, она вспоминала годы учебы в 80-е. Ее колледж был неподалеку, и она часто бывала в этом районе. Она сидела с друзьями в кафе за чаем, там был говорящий попугай. Она днями тихо восхищалась мастером каллиграфии в углу книжного магазина.
Группа поэтов, тихих, но мятежных, собирались тут, за одной из тех красных деревянных калиток. Она помнила гордость в голосе лучшей подруги, когда она читала свое творение вслух. Вэн всегда была общительной, водила ее на собрания, познакомила ее с юным поэтом с сильным уверенным голосом, но робкими нежными губами. Пепел вернулся в ее глаза. Она вытерла их ладонью.
— Это место — одно из последних кусочков прошлого Пекина, — сказала Мишель. — Правительство медленно убирает прошлое. Они сменили названия старых улиц. Они хотят продолжать стройку. Всюду строят.
Миссис Лью не мешала Мишель объяснять Китай, но ее удивило, когда дочь повернулась к ней с сияющими глазами и сказала:
— Мам, мне тут нравится.
Она подумала о старых друзьях, пустых местах в кабинете.
— Тут жить сложнее.
— Знаю, тут грязно и бывает опасно, но я ощущаю себя тут живой, — сказала Мишель. — Чему я могу научиться в институте, если я уже многому учусь тут? Я не могу вернуться к чтению о философии, логии или психологии исследования рынка, не дай бог! Я хочу работать тут.
