Ая рассказывала, как прилепила золотые звезды на стену. Она уговорила шестерых детей из ее класса встать пирамидой, чтобы верхний ребенок мог достать до звезд на стене. Она спрашивала, чья работа была самой тяжелой. Дети говорили, что у тех, кто стоял внизу. Кому было проще всего достать до звезд? Дети говорили, что тому, кто наверху. А потом она просила детей представить, каким было прошлое, когда европейцы пришли и украли землю аборигенов, похитили африканцев, сделали их рабами. Кто получал выходу? Дети говорили, что белые землевладельцы получали звезды. Когда рабство отменили, это изменило структуру власти в обществе? В 1996, когда последнюю канадскую школу-интернат для индейцев закрыли, это изменило структуру власти? И дети отвечали: нет. Ая говорила, что это приводило к обсуждениям, и дети понимали это. Они говорили, что люди наверху не трудились, но получали звезды, а людям на дне было сложно изменить тяжелую историю угнетения. Расизма все еще было много, ведь даже этим утром Гертруда назвала меня китаянкой, но я думаю, что все медленно улучшается. Сейчас японцам в Канаде было лучше.
Я все еще пыталась отпустить все это, у меня теперь была своя тайная связь со звездами, и звезды были важными. Огоньки звали меня. Одна я была кусочком. Пятнышком разума. Старой азиаткой. Но вместе во время моего путешествия во времени во сне мы могли собрать наши силы. Огоньки «меня» проверяли, исследовали. Мы могли что-то изменить, но потребуется жертва. Мы знали острый вкус потери и жертвы во всех своих временных линиях, но сладость этой делала все то терпимым.
Отметка временной линии: AZ1267983243234333495569023WQM843925237
Хитоми проснулась посреди ночи от боли в животе. Внизу живота, казалось, мышцы сложились в объемную букву «U». Ее глаза слезились, она пыталась сделать вид, что ничего не происходило. Она не давала себе стонать, боясь, что разбудит семью, но волны боли становились все сильнее, длились дольше. Хитоми доползла до двери в темноте, подальше от теплого гнезда семьи. Скрипнув дверью, она вышла. Холодный воздух покалывал на ее коже — магия ночи делала ее живой, реальной. Тьма скрыла раны дня, сделала все красивым и равным. Была только Хитоми и вселенная.
Боль снова сотрясла ее тело, и она склонилась, уперлась руками в колени. Когда это утихло, она встала и посмотрела на небо. Слезы лились по ее лицу, она смотрела на первую звезду, какая попалась на глаза.
— Надеюсь, я смогу. Надеюсь, я сумею загадать желание этой ночью, — она загадала желание, которое мешковатые свитера скоро не смогут скрывать.
