Даже если бы она осмелилась рассказать, что Джеймс сделал с ней, никто не поверил бы. А если бы поверили, обвинили бы ее. Они никогда не обвинили бы его. Хитоми была демоном. Она была грязной японкой. У нее уже взяли отпечатки пальцев в полиции. Ее родители не могли ей помочь. Они тоже были демонами, едва смогли сохранить гордость, хотя так много потеряли. Правда причинит им больше боли, потому что они ничего не могли сделать. Это был мир белых людей, и закон был на его стороне. Она должна была знать свое место.
Хитоми остановилась. Она сжала кулаки, стала бить себя по животу, пока желчь не подступила к горлу. Она ударила себя по лицу, боль звенела в ее черепе, как колокол. Она вонзила ногти в руки до крови. Она сжала лицо руками и кричала беззвучно, желая, чтобы хоть кто-то понял ее боль.
Запись в дневнике: время — две черточки после волосинки часов
Когда я начала путешествовать во времени, меня вели огоньки. Начиналось с меня, парящей во тьме. Но я не ощущала себя одиноко, не боялась. Я ощущала глубокий колодец любви, который тянулся во вселенную, и одна за другой точки света вспыхивали вокруг меня, словно разлетающиеся семена одуванчиков. Они всегда были рады, шептались, потому что хотели помочь «мне», а я могла помочь им с помощью «мне».
Когда они говорили, это было как ласка кота, когда ты касаешься тысячи волосков, но ощущается это как одно теплое пятно мягкой шерсти. Огоньки не любили много говорить об этом, но они были частями меня, которые не хотели уходить. Это были печальные частички меня. Злые частички меня. Те частички, которые не сдались и не пропали, хотя их временные линии давно угасли. Мятежные частички меня из всех нитей моих возможностей.
Огоньки любили сериал «Секретный агент МакГайвер», и они думали, что могли сделать замыкание из нитей времени и тихо что-то изменить. Они путешествовали всюду, находили друг друга и собирались вместе. Они рассказывали мне, что всегда были со мной, я просто не видела их до этого. Они были голосками, которые говорили, что я могла сделать это. Они были голосками тихих предупреждений, намеками. Они сияли вокруг меня, кусочки. Пятнышки сознания. Вечные кусочки азиатки, которая еще боролась.
Отметка временной линии: AZ1267983243234333495569023WQM843925237
Эцуко, четырехлетняя сестра Хитоми, бегала кругами, размахивая руками, изображая бабочку. Хитоми сидела у теплой печи, рассеянно коснулась живота, который стал твердым и округлым, как половина баскетбольного мяча. Тревога росла глубоко в ней. К счастью, зима в Альберте наступала рано и длилась дольше, чем в Британской Колумбии, и она могла скрываться в просторных свитерах брата. Сложив бумагу в подобие стаканчика для супа, Хитоми стала жевать ногти, которые потеряли уже белые кончики.
