Я грустно вздохнула, подумав, что в баню мне не попасть, пока приходится притворяться парнем. Но вот доберусь до столицы... Пришлось тут же себя одернуть, напомнив, что мне надо думать о другом. Мне нужно выбраться отсюда, чтобы попасть домой.
- Домой, - произнесла я, перестав жевать, и отложила хлеб.
Пришлось задуматься о том, что я никогда не ощущала себя на своем месте в мире, где жила. А был ли он мне родным? Ясно, что Анна не родилась среди людей. И ушла однажды назад. сюда. Значит, что я тоже вернулась и этот мир на самом деле и есть мой дом?
Я не знала, смогу ли прижиться тут, смириться с новыми правилами и найти свой путь. «Своего мужчину», - шепнул внутренний голос, который я напрасно пыталась игнорировать. Помня о том, что могу ощущать аромат своей половины, я зажмурилась и облизнулась. О-Логи пахли соблазнительно. От них несло не потом и грязью. Кожа волков источала что-то привлекательное и тягучее, то, от чего у меня темнело в глазах. Но при этом я точно знала, что старший не вызывает во мне трепета. Только приязнь. А вот Винар заставлял колени дрожать. Этот гад, казалось, замечает мою слабость. Или я просто слишком много воображаю.
- Дура, - проворчала я грустно и принялась за трапезу.
Хлеб казался немного странным. Он был черствым, хотя и свежим, с семенами подсолнечника. Мне нравилось грызть горбушку. И я наконец поймала себя на мысли, что еда меня успокаивает и дарит умиротворение. Наверно у оборотней более быстрый обмен веществ, раз мне так часто хочется есть. Того и гляди, что вот-вот хвост отращу. Невольно почесала попу, проверив, не появилась ли у меня новая конечность, и вздохнула, убедившись, что ничего у меня не выросло.
В этот момент я вдруг покрылась мурашками и вздрогнула всем телом. Взгляд безошибочно нашел внизу, во дворе источник странных ощущений. Там стоял мужчина. Здоровенный, с серыми волосами, мрачным небритым лицом, голыми плечами покрытыми татуировками и рукоятью меча, торчащей из-за спины. Он казался не просто опасным, а враждебным. И пристально смотрел на меня звериными желтыми глазами. В упор. От этого взгляда мне стало жутко.
Осторожно спрыгнув с подоконника, я разорвала зрительный контакт и отошла в глубину комнаты. Даже возвращаться за подносом не хотелось. Пришлось пригнуться, чтобы снаружи меня не было видно и задернуть плотную штору. Ладони взмокли, а волосы на затылки приподнялись. Сердце билось часто, выгибая ребра. Мне вдруг стало по -настоящему страшно. А комната показалась клеткой - тесной и чужой. Я была тут одна. Сев на пол, я обхватила себя руками, чтобы не дрожать. Это вовсе мне не удалось. Из моей груди вырвался тонкий звук. У меня никак не получалось прекратить издавать его. Так обычно скулят щенки.
