— На твоей машине бы в гонках участвовать, а не на московских светофорах торчать. — Оглядел придирчиво мою спортивную «Феррари», когда я в очередной раз ему отстегнул за превышение скорости.
— Я бы с удовольствием. — Хохотнул. — Вот только где?
— Да в Подмосковье полно полузаброшенных дорог! Да и в целом за отдельную плату для тебя и в населенном пункте трассу перекроют. Главное — договориться с нужными людьми. — И подмигнул мне.
Я сомневался от силы три секунду прежде, чем задал ему вопрос:
— А сведешь меня с этими нужными людьми?
Так у меня появилось несколько собственных гоночных маршрутов. Принцип такой же, как и на ринге: кто-то соревнуется за звание лучшего, а кто-то делает на них ставки. Правда, тут все-таки сложнее, чем с клубом. В последнем все происходит за закрытыми дверями, а тут у всех на глазах. Приходится платить не только ментам, но и подмосковным чиновникам.
Таким образом, я просто объединил две свои самые большие страсти — драки и машины — и сделал собственный бизнес, который приносит мне достаточно денег, чтобы полностью не зависеть от родителей и даже оплачивать обучение в моем беспонтовом универе, из которого меня то и дело отчисляют.
Вот зачем мне учеба на экономическом факультете? Она только отнимает у меня время от нормальных дел! Тем более что в универе не учат тому, что мне реально необходимо. А знание истории и философии мне правильно заплатить налоги не поможет.
Мне не нужно высшее образование, чтобы зарабатывать хорошие деньги. И мне не нужен родительский бизнес, потому что у меня есть свой. Мне вот вообще до фонаря мамина компания и папина фирма. Я ничего не понимаю в строительстве и юриспруденции и не хочу понимать. Но зато я понимаю, как бить морду и водить автомобиль, и очень хорошо на этом зарабатываю.
Но слова отца о том, что он собрался отдавать Лизе свою фирму, просто вонзили мне кинжал в сердце.
Почему-то в тайне, в глубине своей души, в самых потаенных уголках своего сердца я надеялся, что Лиза — не папина дочь. В детстве я был уверен, что это просто какая-то посторонняя девочка, о которой папа заботится из жалости. Лиза не похожа на отца внешне — у нее серые глаза и светлые волосы, как у ее матери. Отец же кареглазый брюнет.
Именно поэтому все свое детство я был уверен, что отец удочерил Лизу. Ну мало ли, всякое в жизни бывает. Усыновляет же кто-то чужих детей. До 14 лет я упорно дразнил Лизу «несчастной сироткой» и «бедной родственницей», а также внушал, что отец любит ее куда меньше, чем меня, Иру и Лешу. Мы-то ему родные дети в отличие от нее.
