— Вы опасный собеседник Лекс, поэтому я просто помолчу.
Отвечаю как можно более уверенно. Но на самом деле я смущаюсь и просто прячусь за бравадой.
Я никогда не была наедине с мужчиной, особенно таким как Александр Ставров. Да и вообще так может повезти одной на миллион, а я никогда в лотерею не выигрывала. Ну кроме одного — единственного раза, когда фортуна мне подарила выигрыш в виде ста рублей.
И то это было давно и не правда.
Лекс смотрит на меня, и я не понимаю, что ему нужно, да и вообще, что ему может быть нужно от навязанной подружки невесты, разве что похабные шуточки Дины имеют место быть и свидетели невесты априори должны быть близки.
Не сводит с меня глаз секунду, другую, а затем отходит. Вновь раздается звонок и мужчина на долго включается в работу, а я слушаю бархатный голос и цифры которыми он апеллирует.
Миллиарды, заводы, дедлайны.
Не понимаю из этого ничего, ложусь. Голос Александра меня баюкает. И я опять прикрываю веки, но всем существом слежу за мужчиной и сердце пропускает удар, когда он наконец откладывает телефон.
Сплю я чутко или же напряжение не отпускает, так что дрему развеивает шорох, чуть приоткрываю веки, чтобы увидеть, как миллиардер принимается расстегивать сорочку…
Как заворожённая из-под опущенных ресниц наблюдаю за резкими выверенными движениями и залипаю на его руках с сильными длинными пальцами.
То как сильный пальцы играют с застежкой часов будоражит. Наблюдаю, как мужчина откладывает часы на стол.
Сорочка летит в сторону, на спинку кресла. При всем этом в его движениях нет расхлябанности, есть какая-то армейская выправка. Он избавляется от одежды четкими резкими движениями. Не разбрасывается, но и не слишком аккуратен.
Скажем так. Завтра, если он захочет, он сможет одеть эту сорочку, и я уверена, что на ней не будет ни единой складки. Однако мысли выветриваются стоит взгляду скользнуть в стороны миллиардера.
Ставров смотрится мощно. От литого мускулистого тела атлета просто дух захватывает. Широченные плечи привлекают внимание бронзой кожи. При каждом движении мощных накаченных рук, на спине под кожей двигаются канаты мышц.
Передо мной красавец — мужчина, обременённый властью, деньгами и это все читается в повадках, в жестах, даже в движениях.
Лекс красив, но его красота она мужская, здесь харизма видна, он как гранит, который стал материалом в руках богов, которые обтесали это тело, превратив мужчину в атланта.
Не знаю, как еще описать то, что вижу, но, когда его пальцы берутся за кожаный ремень, я прекращаю подглядывать.
