Темноволосый Эван был другого мнения. Мордепал был живым, пылким и активным зверем. Его алые очи манили принца, и он втайне мечтал в будущем оседлать дракона, что когда-то принёс отцу славную победу на побережье Благовеста.
Первое знакомство с Мордепалом было очень волнительным для Эвана. Вместе с отцом он поднялся на высокую башню замка Рааля — замка Астрагалов на острове Дорг. Ржаво-бурый Мордепал сидел на высокой зубчатой стене. Солнце рыжиной и багрянцем плутало по его чешуйкам.
— Таа-ру, — пропел Эван вслед за Эвридием. Это было приветствие.
Змеиные глаза распахнулись. Сочный красный цвет их полыхнул на солнце. Мордепал отличался топорной, довольно короткой мордой, но очень крепкой хваткой челюстей, словно у черепахи. Он повернул свою голову боком и посмотрел на юного диатрина. В его глазах он увидел восторг — и тайное желание овладеть силой крылатого зверя.
Тут же Мордепал развернулся к ним лицом. Диатр Эвридий хорошо знал этот враждебный анфас. Он оттолкнул маленького диатрина назад, и тот упал на лестницу. Но красный огонь уже вырвался из пасти Мордепала и опалил лицо Эвридия и его руки. Впрочем, дальше этого не пошло: Мордепал не имел намерения убить старого союзника. Однако гвардия короля так не посчитала. Тут же на драконью морду наставили копья, и по всему городу забили колокола.
Мордепал взбесился, а опалённый диатр Эвридий больше не мог успокоить его или приказать подданным остановиться. Дракона осыпали стрелами и копьями, и тот, разъярённый, облил город огнём и улетел на север — в поросшие мангровыми лесами руины Рэ-ей.
Так прославленный диатр Эвридий остался калекой, а спящий Сакраал — единственным драконом Астрагалов. Тем не менее, ни тот, ни другой и не думали отдавать концы. Превозмогая ужасную боль, диатр Эвридий сумел пережить случившееся. Лучшие врачи и жрецы заботились о его ожогах. А Сакраал иногда открывал глаза и осматривался в горах, спускаясь, чтобы полежать в поймах великой реки Тиванды.
Тем временем драконы Гидриаров продолжали расти. Два горных и один болотный, что хорошо скрывался в своём застойном пруду всякий раз, когда слышал незнакомые голоса. Наследник лорда Таннера Гидриара, лорд Тавр Гидриар, уродился в своего отца: рыжие, как драконье пламя, волосы, и столь же крутой нрав. Он презирал диатра Эвридия за бессмысленное человеколюбие и грезил драконьей империей.
Ненавидела диатра Эвридия и старая леди Тамра, которой тот когда-то отказал в женитьбе. Нынешнему лорду Тавру она приходилась тёткой. По слухам, она стала ведьмой, что, укрываясь в зарослях Аратинги, что-то шептала над драконами Тавра, чтобы они росли быстрее.
