Не сочтите это письмо за непристойность; мною движет лишь желание помочь вам, поскольку я слишком хорошо знаю брата. Похоже, он невзлюбил вас, если простите мне подобное наблюдение. Поэтому я вместо него хочу заметить: вам нет нужды до последнего исполнять долг марледи Мелиноя и оставаться в городе, который столь уязвим к нападению. Прошу, рассмотрите возможность уехать в Рааль. Я лично походатайствую за то, чтобы ваша жизнь была вольной и приятной на острове Дорг.
Лишь дайте мне знать.
С уважением,
Диатрин Эван».
Гидра была удивлена, и от изумления даже немного отступили боли. Она немедля начертала ответ:
«Диатрин,
Я очень тронута вашим вниманием. Тем не менее, прошу не волноваться обо мне. Я уверена, враг не дойдёт до Мелиноя, а если и дойдёт, то…»
«Мне всё равно? Или “так будет даже лучше”? Нет, я всё-таки общаюсь с диатрином Рэйки».
«…то благодаря гвардии иксиотов у нас будет время сориентироваться и отплыть на острова.
Спасибо за то, что помните обо мне. Действительно, не в обиду вашему брату, но наши отношения сложиться не успели. Наслышанная о его доброте и благородстве я, безусловно, виню лишь себя: должно быть, это злоба распирает мне череп.
Берегите себя и не волнуйтесь обо мне. Мелиной на удивление радушный город, в котором мне гораздо приятнее, чем дома.
Буду рада вашему ответу.
С уважением,
Диатрисса Ландрагора».
Гидра даже думать не хотела о том, чтобы вновь видеться с диатрис Монифой. Королева показалась ей высокомерной, заносчивой женщиной, что не привечала ни свою невестку, ни свою незаконорождённую племянницу. А уважать и терпеть её всё равно пришлось бы.
Отослав письмо, Гидра вернулась в свою постель, где ей предстояло провести ещё несколько дней.
Однако домочадцы решили порадовать хилую диатриссу. Когда ей наконец полегчало — то был грозовой, но приятно-прохладный день — все собрались в трапезном зале, и Леон Паррасель торжественно презентовал Гидре лягушачьи бёдрышки.
— Лядвия рассветных нимф, как их называли в наших краях, — важно сообщил камергер и поставил на стол расписное блюдо со светло-жёлтыми ножками.
— Всё, лишь бы не называть их лапами лягушек, — согласился сэр Леммарт с усмешкой.
Аврора глядела на блюдо в ужасе. Но пряный запах специй Гидре понравился. Она без особых сомнений взяла себе парочку лапок. И внимательно поглядела на остальных.
Лаванда снова прятала взгляд, а сэр Леммарт таращился на диатриссу выжидательно.
Тогда Гидра торжественно воткнула вилку в мясо, отделила кусочек от кости ножом и положила себе в рот. На вкус оно было пресновато, невзирая на специи, но от него не было тошнотворного послевкусия. Будто нечто среднее между запечённой птицей и рыбой.
