— И в карты играет, — добавила Летиция.
«Прекрасно», — подумала Гидра угрюмо, уже предвкушая необходимость проявлять уважение к бесполезным мужским интересам.
— И мнит себя, видимо, новым Кантагаром, — неожиданно процедил Тавр и сжал руку в лайковой перчатке в крепкий кулак. — Раз полез на побережье восстанавливать руины, оставшиеся от королевы Лорны. Дракон ему, видать, для того же нужен. С такими имперскими амбициями…
— Какие руины? — вновь не сдержалась Гидра.
Мать закатила глаза и разочарованно вздохнула. С минуту никто не желал вновь разговаривать со столь тёмной девицей, ничего не знавшей о самых обсуждаемых делах Рэйки.
— Город Мелиной, — соизволила сказать мать. — Город королевы Лорны у подножия тех гор, где спит белый дракон Сакраал. На большой земле, у великой реки Тиванды, впадающей в море. Он занялся этим с тех пор, как приучился наблюдать за Сакраалом. Сперва отстроил порушенные крыши и анфилады замка королевы Лорны, потом возвёл набережную, порт… даже когда он уезжал, градостроительство продолжалось. Этот город люб диатрину больше, чем что-либо ещё на этом свете, и поэтому он пожелал даже свадьбу провести там.
— И мы едем в этот Мелиной? — застыла от изумления Гидра.
Никто не ответил ей, но по утомлённым и недовольным взглядам она догадалась, что и без того должна была это знать.
Это странным образом воодушевило будущую диатриссу. Она задумалась: если это город принца-диатрина, значит, его семья не будет проводить там все сезоны? И ей не придётся изо дня в день кланяться диатру и диатрис? Может, она будет свободнее, чем теперь?
«Свободнее, да не с заходом солнца», — поёжилась Гидра. — «Даже самый ласковый муж берёт жену не для того, чтобы давать ей жить в своё удовольствие».
Полчаса спустя они сошли в порту. «Гидрагон» уже ожидал их, полоща на ветру флагами с гидрами — серебряными семиглавыми чудищами на чёрном фоне.
«Гидра — это я. У меня было семь голов, но осталось всего три. Первую оттяпала мать, вторую отец, третью — смерть Бархатца, а четвёртую — эта женитьба».
Но самым верхним флагом был диатрийский — золотистый знак астрагала, подобный схематичному рисунку снежинки с точками вокруг пересечения линий. Так этот цветок обозначался в знахарских книгах — где нередко встречался как лекарственное растение — и так закрепился и в геральдике.
Гидра обернулась на запылённый, измождённый солнцем Арау, раскинувшийся на скалах. Ей стало боязно.
«Может, я больше никогда не вернусь сюда», — подумала она. — «А даже если мне позволят, семья превратит эти визиты в редкостную пытку».
