Супер. Ничего не скажешь. Где там эта маленькая зараза? Такого в уговоре не было. Она там что, опять себе мозг утягивающим бельем обмотала?
Как только пассажиры покинули самолет, я стал шарить глазами по салону в поисках этой женщины. Ну уж нет. Пусть выкручивается, как хочет. В голове уже зрел план, как нейтрализовать негативные последствия.
Создавалось ощущение, что девушка таки дорвалась до своей маленькой женской мести. Вон как теперь народ перешептывается за спиной. Убью заразу. Зараза, которой и след простыл.
Нет, так не пойдет! Встал в центре и громко спросил:
– И где же ты прячешься, Руслана?
Все вокруг как по команде застыли, широко распахнув удивленные глаза, в которых светилось предвкушение. Правильно, дорогие мои. Сейчас будет турецкая анимация.
– Руслана!
Стал продвигаться вперед, сверкая глазами по всем углам и закоулкам. В туалете, что ли, закрылась? Так это она зря. Тут информация поступила, что сразу же летим обратно через час.
Найду. И выпорю. По-родственному.
Наконец наш юный бортпроводник незаметно дал мне знак, и я скосил глаза вправо, где виднелась аппетитная часть чьей-то не совсем форматной задницы. Допрыгалась.
Подскочил и буквально припер барышню к стенке. Она пыталась просочиться в туалет, но не дошла буквально пару метров. Зафиксировал ее руки и громко строгим голосом спросил:
– Руслана, не подскажете, почему одна из пассажирок, моя старая знакомая, считает, что я совершил каминг-аут и переболел чем-то так сильно, что стал импотентом?
Эта нахалка попробовала вывернуться. Ее губы предательски подергивались, выдавая грядущий хохот. Смешно ей. А вот мне нет.
Вокруг только что воздух не разрядился от моих слов. Народ выдохнул. Все-таки сильны в нашей стране стереотипы. А летать с геем-импотентом не к добру.
Девушка аккуратно, чтобы безумный ржач не прорвался наружу, тихо мне сообщила:
– Понимаете, господин Сташевский, она так напирала на меня, требуя свои пятнадцать, а, пардон, тридцать минут славы, что пришлось выкручиваться.
Народ начинал стекаться в нашу сторону, желая подробностей. Наклонился к ней ближе и процедил:
– Лучше ничего не придумала? Почему гей хоть?
– То есть надо было сразу «импотент» говорить? Так и знала, что ты что-то скрываешь.
Нет, она издевается. Просто невозможная женщина!
– Не могла ничего менее радикального придумать?
Она закатила глаза:
– Мы методы спасения не обсуждали. Откуда мне было знать, что она такая странная? Как сказала про каминг-аут, она едва ли не вприпрыжку кинулась спасать тебя из лап порока.
