Тогда-то люди и начинают смотреть на нас как на спасителей. Начинают ждать уверенности и спокойствия. Но проблема заключается в том, что какой бы ни был строгий отбор, сложное обучение, мы все равно остаемся такими же людьми с теми же страхами, просто более подготовленными. Но ни одна отработка не сравнится с настоящей аварийной ситуацией.
Мысленно я воздавала хвалу небесам, что сейчас собранна и спокойна, что смогу помочь не только людям в пассажирских креслах, но и некоторым коллегам, по-настоящему испугавшимся.
Ты можешь летать двадцать лет, но ни разу не столкнуться с таким страхом, а можешь оказаться в этой заварушке в первом же рейсе. Никто не застрахован от подобного. Нам просто немного не повезло сегодня.
Хорошо, что до пункта назначения оставалась совсем немного. Оставшаяся часть полета прошла в таком напряжении, что казалось, что мои глаза лопнут, а рот заклинит от дежурной улыбки.
Наконец мы увидели в иллюминаторах землю. А потом и почувствовали ее. Приземление было жестким, но без эксцессов. В этот раз никто не хлопал до тех пор, пока мы полностью не остановились. Никто не вставал со своих мест, все соблюдали правила безопасности.
Мне стало даже немного обидно. Вот почему люди вспоминают об этом только тогда, когда их петух в задницу клюнет? Почему нельзя при каждом полете сидеть пристегнутым до полной остановки воздушного судна?
Почему сейчас ни один человек не додумался подскочить, чтобы спешно доставать с верхних полок свои вещи? Да потому, что им было по-настоящему страшно. Каждый понимал, что лишь мгновение – и все. Не самое веселое начало отдыха.
Но вот какая-то маленькая девочка лет трех ожила и с веселым смехом захлопала в ладошки. Понимаю ее. Дети вообще довольно быстро переключаются в такие моменты.
Звук аплодисментов стал нарастать, и вот уже даже бортпроводники, включая бледную Лену, хлопали так сильно, что это не прекращалось еще пару минут.
Над нами заговорил Стас. И вроде бы его голос звучал вполне буднично, ровно. Стандартная сводка, извещавшая нас о том, что за пределами воздушного судна нас ждет прекрасная погода и душная Анталья. Он благодарил всех за полет, и в эти мгновения все молчали.
И только я слышала в голосе мужчины едва уловимые надрывные нотки. Совсем скоро нам предстоит полный разбор полета, так сказать, и мы узнаем во всех подробностях, что мы пережили. Насколько я поняла, были проблемы с двигателем.
Потихоньку люди стали оттаивать. Мы принялись за работу, помогая пассажирам покинуть самолет. А им еще лететь обратно через недельку-другую. Следующий рейс дастся им нелегко. Интересно, а нам?
