Перед лицом возникает полуразмытый силуэт, что вглядывается в меня, а после перехватывает у стражи. Когда мы добираемся до лестницы, что уводит вверх, я застонал и упал на колени, не в силах сделать шага.
– Майкл, ты выглядишь жалко, – разносятся слова Адама, отражаясь эхом от стен.
Эта фраза отрезвляет сильнее, чем бальзамы Рея. Толкнув парня в сторону, вытягиваю ладонь, призывая пламя, но вместо этого меня скручивает пополам. На руках тускло блестят металлические диски, соединённые тонкой нитью. Они больно въедались в кожу, когда я пытался использовать магию.
– На тебе подавители.
Перевожу яростный взгляд на Адама. Зелёные глаза тускло блестят в полумраке и следят за мной. Дорогие одежды из мягкой ткани подчёркивают его стан и оголяют накачанные руки. На поясе позвякивает широкий меч. Парень с лёгкостью поднимает меня на ноги и, толкнув вперёд, велит подниматься по лестнице. Мне не остаётся ничего, кроме как повиноваться.
– Я смотрю, ты хорошо устроился.
Адам невнятно пробормотал.
– Что же они тебе пообещали, раз ты решил так потупить?
Адам рывком разворачивает меня и прижимает к стене.
– Ты думаешь, я хотел силой приводить тебя сюда? – он теряет самообладание. Чувствую, как пальцы больно впиваются в кожу. – У меня не было иного выбора.
В его глазах проносится волна эмоций. Сложно угадать, о чём именно он думает. Я подаюсь слегка вперёд.
– Не было выбора? – иронично повторяю его фразу.
Тот прорычал и резко поставил меня на место.
– Иди вперёд.
– Не хочешь отвечать мне, да? Не хочешь рассказать своему другу? Что же, видимо, так оно и надо, – выдавливаю из себя и замолкаю.
Чувствую, как внутри меня закипает злость. Она напоминает мне вулкан, готовый вот-вот взорваться и сжечь всё дотла. Эта мысль даёт мне надежду держаться до конца. Оказавшись в просторной комнате, Адам останавливается в дверях. Смотрю вперёд и вижу, что на диване сидит отец. Он с шумом втягивает воздух, привстаёт и сверлит меня взглядом. Я теряюсь и воспоминания лавиной врываются в мысли. Адам прикрывает дверь и остаётся в стороне, наблюдая. Отец широкими шагами легко преодолевает расстояние и влепляет мощную пощёчину.
– Как ты мог, – разочарованно шепчет он.
Щеку обжигает, на глаза навернулись слёзы. Тело сковало от страха и чувства безысходности.
– Напал на собственную мать. Опозорил нашу семью. Предал империю!
– Ты знал? – выговариваю с трудом. – Знал, что она сотворила? Знал, что она пыталась убить меня?
– Она бы не стала, если бы ты не вмешался. Что такого сделал тебе человек, – он буквально выплюнул это слово. – Что ты вступился за него? Защищал его? Сбежал с ним?!
