Поехали через Лелечи и Рязановку по самым плодородным полям района. В Белоомуте, Виталий впервые в жизни прокатился на пароме. Холмы за Белоомутом напоминали маленькие горы и были значительно круче Колычевских. Деревенские сады в районе «Фруктовой» смотрелись не в пример пышнее Егорьевских. Михаил Дмитриевич комментировал:
– Вот куда надо ехать за вишней и грушами. Мало того, что они вкуснее, так еще на полторы-две недели раньше созревают.
Мы с младшим Королевым разевали рты, озираясь по сторонам и оживленно обсуждали, как в будущем году купим мотоцикл «Восход» и обязательно сюда приедем.
В Рыбном, уже близко от цели поездки, хотели найти столовую, но случайно наткнулись на местный ресторан, где добротно подкрепились.
Почти всю оставшуюся часть пути, вплоть, до Кузьминского, мой отец ворчливо поругивал нас, молодых за, якобы, полную неумелость (не удалось ему выпить в ресторане):
– Что вы умеете и знаете? Хомут от дуги не отличите небось.
– Отличим – горячо возражал Виталий.
– Да, где там! Вам не разобрать, где шлея, а где подпруга. И лошадь запрячь не сможете, и, туесок березовый не сделаете.
Я вяло отбрехивался:
– А ты найдешь у трактора кулисы?
Так и подъехали в Константиново.
Правы, высоченный берег уступами, круто спускался к Оке. С верхотуры открывался на север обзор,
Казалось километров на сто. Безоблачное небо, прозрачно-синеватое, смыкалось на горизонте с Егорьевскими обширными лесами. На воде покачивалась целая флотилия лодчонок, лодочек и больших лодок, чуть ли не древних людей, только без парусов.
– Вот это простор! – мечтательно вымолвил Михаил Дмитриевич Королев, восхищаясь открывавшейся панораме – Тут, поневоле станешь поэтом. Удивительно, что в Константинове один Есенин родился, а не десяток стихотворцев.
На острове, напротив деревни пасся табунчик лошадей – в Рязанских землях коней еще хватало. Едва поглядев фильм о жизни великого поэта, мы с Виталием не пошли смотреть дом, школу и прочие, связанные с Сергеем Александровичем места, а убежали вниз к широкому водному простору. Часа полтора бродили мы вдоль берега, завистливо оглядывая самодельные моторные лодки. Бросалось в глаза разнообразие двигателей – от «Запорожца», «Москвича», ГАЗ-51, ГАЗ-53, ЗИЛ-164 и, один дизель от МАЗ.
Кстати, когда я повторно повал в Константиново, в 1998 году, то лодок, почему-то не оказалось. Немного поразмыслив, пришел к выводу, что дешевизна бензина и доступность к двигателям сыграли в этом случае решающую роль.
