Сколько я себя помню, у меня всегда были запутанные мысли и идеи, которые делали меня уникальным. Будучи маленьким ребёнком в начальной школе, почти всё свое время я проводил сам по себе, и другие люди не могли понять, что со мной такое. Мои интригующие мысли и идеи были заперты в моей голове, и я был неспособен сообщить о них остальным.
Когда мне было семь лет, у меня диагностировали аутизм в той форме, которую сейчас называют синдромом Аспергера. Вскоре после этого меня перевели в коррекционную школу, которая называлась Уитфильдс в Уолтамстоу, Лондон, где в течение следующих восьми лет я получал помощь специалиста. В наибольшей степени мне помогла жизнерадостная, энергичная женщина по имени Дженни. Вскоре после начала учебы в этой школе мы с моей семьей начали посещать семейную группу поддержки, которая называлась «Приятели и ребята». Теперь я регулярно работаю добровольцем и ведущим на этой группе, поддерживаю её активность и креативность.
В возрасте четырнадцати лет я начал учиться в школе, которая называлась Уэст-Ли в Эдмонтоне, где я, в конечном итоге, смог сдать экзамены на аттестат о среднем образовании, и их результаты оказались весьма неплохими. Меня признали достойным кандидатом для экзаменов главным образом благодаря моему учителю французского, мистеру Коулу, которому я очень благодарен.
В семнадцать лет я смог начать учебу в Уинчморе, где я очень серьезно работал над отметками, но ухитрился стать главной мишенью остальных студентов, которые дразнили и издевались надо мной. Именно в этот период я начал учиться, как постоять за себя, а также начал понимать, что существуют некие неписаные правила в отношении поведения, которые известны всем, кроме меня.
Меня приняли в Университет Манчестера, где я недавно получил степень по биохимии. Я приступил к учебе в университете всё с той же пожизненной иллюзией, что новое начало в новом месте означает, что меня больше не будут дразнить. Тем не менее, мой социальный статус на первом курсе был ниже некуда. Целый год я жил в квартире с семью другими парнями, но по сути находился в изоляции.
На втором курсе я начал жить в доме в Фоллоуфилде, где также оказались трое друзей и две свободные комнаты. Я очутился там совершенно случайно. Лишнюю комнату занял Ник, с которым мы стали лучшими друзьями. Он был настоящим бунтарем до мозга костей, и научил меня многим примочкам, которые очень пригодились мне в шумных и порою враждебных клубах и на улицах Манчестера.
