Не обошлось, конечно, без завалов, но на этом участке их представляли исключительно одинокие деревья, которые только разнообразили приятным купанием и без того идиллическую картину. В состоянии детства я, видимо, пробыл часа четыре, но для меня, как водится, всё пронеслось одним мгновением. Река сошлась своими рукавами, приобретя не менее прекрасный, но всё-таки другой вид.
Солнце ласково светило, вода стремительно бежала в ещё довольно узких берегах. Уяснив вчера, что всего запомнить не смогу, периодически делал записи, и, конечно, считал завалы. Блокнот легко намокал, и обложка раскисала, приходилось действовать осторожно.
Записи:
– Утопил ножовку, соскользнула с носа лодки при прохождении затора.
– Прошёл мост, деревня Междуречье—как сказал дед рыбак.
Проходя Междуречье, столкнулся с особо ершистыми заторами в большом количестве, вся деревня была разделена и отгорожена ими. Любопытно, но периодически появлялись лодки, привязанные к кустам, деревянные просмоленные плоскодонки весили явно больше моей байдарки и перетаскивать их через завалы трудновато. С воды трудно судить о деревне, но дед был доброжелательно удивлён моему появлению, да ещё какой-то мальчуган наблюдал, как я прохожу завал под мостом, а больше я никого и не видел. Деревня казалась уютной, отрешённой он бренного мира, маленькой. А один дом вообще как бы находился с другой стороны реки, соединённый мостом. Реальность опять осталась для меня недоступной.
После деревни завалов не помню, участок шёл степной с открытыми безлесными берегами, частенько разбавляемыми живописными пойменными рощами. Несильно заросшая прибрежная часть чередовалось с песчаными пляжами, периодически нависая косогором над водной гладью.
На одном из пляжей я быстро пообедал, наслаждаясь красотой и живым спокойствием места. Песок здесь был особенно ярок, сочным цветом он как будто вторил солнцу. Река силой своих вод накрыла листья тростника водой и покачивала их под собой. Это можно было видеть только стоя.
Записи:
18:16—Песчаный пляж, купался голышом (исключительно ради сохранности вещей в сухом виде).
18:52—Прошёл остров, слева за ним брод с местом для стоянки, со столом и скамейками.
Восемнадцать завалов.
Остановился на ночлег перед входом в лес, на большом каменистом пляжу, уходящим постепенно в степь. Стремительно темнело, место было хорошее, а лес не сулил ничего, кроме завалов.
Пользуясь последними светлыми лучами солнца, решил поснимать рыбалку. До этого я не рыбачил—незачем, продуктов достаточно, а мучить и без того затравленную всеми кому ни попадя рыбу не хотелось. Зато для фильма это то, что надо. Установив фотоаппарат на треногу, я забросил спиннинг, и —о чудо!– клюнуло. Маленький щурёнок соблазнился на мою вертушку. Аккуратнейшим образам я снял его с крючка и отпустил. Больше не рыбачил.
