— И я тоже не уверен. Они ничем не отличались от обычных людей, — согласился с ним Шерк.
— Зато я уверен. И поверьте мне, это так. Вы — братья-близнецы, и при рождении оба получили это необычное наследие одного из родителей. Неужели вы думаете, что ваши столь удивительные магические способности взялись неизвестно откуда? Отнюдь. Этовлияние дефенона.
— Интересное стечение обстоятельств. — Йов недоверчиво прищурился. — А почему вы говорите об этом только сейчас?
— Время пришло, вот и говорю. Но теперь это не важно. Сейчас главное — собрать других дефенов. И ты это сделаешь, Йов. Ты возглавишь команду, станешь ее направляющей рукой.
— Я… я польщен вашим доверием, но… — Ученик мага не мог найти слов. Столь неожиданный поворот событий его ошеломил. Это ясно отражалось в его серых глазах. С одной стороны новое назначение льстило, с другой же — заставляло задуматься о готовящейся участи. Ведь то, что предстояло ему пережить, обычной прогулкой не назовешь.
Магистр смерил ученика испытующим взглядом, стараясь разобраться в реакции подопечного на вынесенное решение, и тихо изрек:
— Вы оба — отличные ученики, но Шерк нужен мне здесь, а ты — там. Я очень рискую остаться без преемника, если отправлю в столь опасный поход вас обоих. Хотя говорить об опасности еще рано, нужно сначала как следует подготовиться… Однако решение уже принято. Ты, Йов, хоть и недоученный, но очень сильный маг, ты владеешь запретными и очень действенными заклинаниями, тебе известны многие тайны мира. Все это окажет неоценимую помощь в предстоящем мероприятии. Я надеюсь, ты сам все отлично понимаешь. Тем не менее, если ты считаешь мой выбор недостойным, а себя — недостаточно готовым, то можешь отказаться.
— Нет, магистр. Я согласен, — без тени сомнения вымолвил Йов. Речи наставника всегда действовали на него убеждающе.
— Хорошо, — кивнул Хранитель Барьера, вздохнул, переждал короткую паузу и продолжил: — Теперь слушай…
Глава вторая. Дак Шустрый Ёж
Крепость Отчаянья, королевство Арганд.
10-ый день месяца Цветов.
2891 г. от ЯБТ.
В темнице «Крепости Отчаянья» было мрачно, сыро и одиноко. Гулкий ветер гонял по узким коридорам пыль, смешивая ее с запахом прелости и пота. Серые, поросшие плесенью стены наводили на мрачные раздумья, что, впрочем, частенько отражалось на психике заключенных — трое из десяти, протянув в столь удручающей обстановке едва ли год, кончали жизнь самоубийством.
Крепость была буквально напичкана камерами — крохотными неуютными комнатушками. Под служебные помещения отводилось минимум пространства. Но занята была едва ли треть всех камер. И оно не удивительно, ведь наказанием отсидки в «Крепости Отчаянья» награждались только самые опасные и неисправимые преступники, осужденные, как правило, на неопределенный срок.
