— Ибрагил Делкхин Джуба, — повторил Йов. — Посмотри мне в глаза. И внимай моим словам… Именем Богоподобных Творцов, именем веры и справедливости, именем магистра Булфадия из Огонеппа, достопочтенного Хранителя Барьера и последнего из Последователей, освобождаю тебя от уз рабства. — И со всего размаху сероглазый влепил волоту звонкую пощечину. — Теперь ты полноправный подданный королевства Дриг. Прими мои поздравления. — Рука, которая мгновение назад засадила Ибрагилу по лицу, была протянута в дружеском жесте. — Остальные бумажные формальности обсудим позже.
— Вы… вы что делаете? — Голос Малькона задребезжал. — Зачем вы его освободили? Зачем?.. Он был рабом и должен им оставаться до конца дней.
— Спасибо тебе, человек. — Не обращая внимания на предыдущего хозяина, Ибрагил с радостью ответил на столь непредсказуемый жест — огромная ручища крепко сжала аристократичную ладонь мага… Свобода! Он давно позабыл, каково это слово на вкус.
— В свете всего произошедшего у меня есть к тебе крайне важное дело, Ибрагил. Ты должен отправиться со мной, — с абсолютным безразличием к стенаниям рабовладельца, проговорил Йов.
— Я пойду с тобой, человек. Но сначала… — Волот повернулся к бывшему хозяину, сияющее радостью лицо стало меняться.
— Что ты… что хочешь сделать? — в ужасе залепетал тот и медленно попятился.
— У нас, волотов, есть одна народная мудрость, — заговорил Ибрагил, двигаясь к Малькону. — Не кидай камень во врага, ибо завтра враг кинет этот же камень в тебя…
— Ты… ты смеешь угрожать мне? — пытаясь сохранить достоинство, провизжал Малькон.
— Нет, хозя… кхм… Малькон. Я тебе не угрожаю. Совсем. — Слова выплевывались отрывисто, будто волоту было тяжело их произносить. Чего не скажешь о действиях. Одной рукой Ибрагил с легкостью поднял работорговца за шкирку, как котенка, и поднес к своему огромному лицу. — Когда-то ты плевал мне в лицо. Избивал, морил голодом, всячески издевался. Тогда, наверное, ты и представить не мог, что наступит день, когда я смогу ответить тем же.
— Ты… ты… — Голос Малькона дрожал. Тело задергалось, работорговец упорно старался вырваться.
Йов тем временем сложил руки у груди, прислонился спиной к косяку двери и с ленивым интересом следил за развитием событий.
— Ты… я… тебя… — невнятно мямлил раскрасневшийся от натуги Малькон, раскачиваясь на могучей руке Ибрагила, словно грузило на удочке.
В комнате прозвучал раскатистый хрип собираемых в глотке слюней. Губы волота шевельнулись, собирая вязкий снаряд в комок. И тут же вся эта текучая масса со свистом выплеснулась на лицо Малькона.
