Сверху раздался треск. Йов открыл глаза, но все, что он успел увидеть, — это уносимый ветром обломок реи. Ученик магистра опустил взгляд на капитана. Зигмунд не заметил повреждения корабля. Схватившись за руль, как утопающий за спасательный круг, он смотрел вперед. Его одежда колыхалась, отчего казалось, будто все его тело непроизвольно шевелится, словно под плащом и камзолом скопилось неимоверное множество мелких живых тварей. И капитан больше не выдавал подбадривающих криков. Губы его были крепко сжаты, глаза сощурены.
Снова треснуло — обломалась еще одна рея. Веревки заколыхались на ветру, как хвосты игрушечного летучего змея. Ученик Хранителя Барьера сузил ментальный канал. Теперь на заклинание он пустил не реку энергии, а лишь тонкую струйку.
Но разбушевавшуюся стихию усмирить было не просто. Йов чувствовал, что Булфадий из кожи вон лезет, чтобы взять власть над ветром в свои руки. Но разъяренный дух воздуха не желал сдаваться. В ауре магистра появились новые светлые пятна. И начали расширяться.
А ведь ему нужно оставить энергию на рассеивание Шквала смерти. Можно, конечно, дождаться, пока оно само собой утихомирится, но Йову почему-то казалось, что этого момента придется ждать долго. Разбуженная стихия просто так не уснет.
К тому же ни он, ни Булфадий не были мастерами над стихиями. Йов неплохо владел телекинезом, магистр был искусен в магии света. При этом оба слыли довольно умелыми и разносторонними магами и успешно пользовались заклинаниями других школ. Но чтобы справиться с разъяренной стихией воздуха, необходим способный — если не сказать самый сильный — аэромант, который всю жизнь посвятил изучению лишь одного направления и достиг на этой стезе небывалых высот. Но таких, к сожалению, на Кантаре уже давно нет.
Сквозь дикие завывания ветра Йов внезапно услышал тяжелый хруст. Посмотрел вперед, и его сковал холод ужаса — фок-мачта стала наклоняться вперед. Значит, крепления у основания оказались слишком слабыми. Потом глухо треснуло и захлопало — верхний парус на фок-мачте порвался в лоскуты.
Йов закрыл энергетический канал, понимая, что подпитывать искусственный шквал уже не имеет смысла. Вернее, теперь все нужно делать с точностью наоборот. Прищурившись, он вскинул руку, и фок-мачта стала медленно притягиваться обратно. Телекинетическая рука боролась против необузданного ветра с трудом, но все же справлялась.
Фок-мачта встала на место, но через миг снова раздался гулкий хлопок — лопнул парус на грот-мачте.
