Айлин повернулась к нему и застенчиво улыбнулась. Юноша ей нравился — добрый, улыбчивый, разговорчивый. Когда она его только увидела, то сразу поняла, что Талли — тот самый человек, который… Бельсимор выразился очень замысловато. Сказал, что человек с лютней спасет ваше дело. Что за «дело» он имел в виду и как шестнадцатилетний юноша сможет его «спасти», Айлин не поняла, но почему-то была рада появлению Талли на корабле.
— Выискиваешь взглядом землю? — с полуулыбкой спросил лютнист. Музыкальный инструмент висел у него за спиной. Талли вообще с ним никогда не расставался — ни когда помогал на корабле, ни когда даже спал. Видимо, лютней он дорожил больше всего на свете.
— Нет, просто смотрю на воду. Она такая спокойная, неподвижная. Похожа на зеркало.
— А капитан злится, что ветра нет. Говорит: паруса висят бесполезными тряпками. — Талли хмыкнул и погрустневшим голосом добавил: — А еще говорит, что судно почти не движется. Значит, до места назначения плыть долго придется.
— Ты хочешь вернуться в Кантар? — спросила девочка.
— Конечно, — кивнул лютнист. — Здесь мне не место. Не люблю я жизнь моряка. Скучная она.
Айлин же, напротив, совсем не желала возвращения домой. Кто ее там ждал? Бабка? Соседи? Никому она не нужна. Хотя нет, Лорри — вот по кому она соскучилась. Девочка сунула руку за пазуху и нащупала теплую рукоять стилета, его подарка. Каждый раз, когда она к нему прикасалась, в ней разгоралось что-то теплое, нежное. Недавно девочка показала кинжал Деване и сообщила, что носит его с собой. Женщина сначала нахмурилась, но потом сказала, что одобряет такой подход. Сказала, что Айлин понадобится защита, ведь она не всегда сможет быть с ней рядом. И даже показала, как пользоваться стилетом — несколько долгих часов они провели, тыкая клинком в косяк двери.
— А хочешь, я для тебя сыграю? — предложил Талли, глаза его возбужденно сверкнули. — И спою.
— Хочу, — кивнула девочка.
— Сейчас, сейчас. — Лютнист снял с плеча музыкальный инструмент, прошелся пальцами по струнам, издав мелодичный звук. — Какую песню хочешь? Про любовь или про битву?
— Про любовь.
— Сейчас. — Талли перебрал струны пальцами и объявил: — Песня называется «Одинокая дева». — С напущенной тоской посмотрел вдаль и начал петь:
Люсия-Мария жила на Кандии,
На острове, там, где нет бед.
Жилось ей там мило, на этой Кандии,
Она несла смирения обет.
Юноша немного фальшивил, но Айлин это не мешало. Она редко слышала музыку и пение, и сейчас наслаждалась звучанием лютни.
