— А я — старый дед — вам зачем?
— Вы брали Тишмана, Вы вели его дело. Вы знаете эту ситуацию изнутри. И, как показали наши разведданные, Вы с недавних пор поддерживаете дружеские отношения с семьёй его дочери.
Вот тут Владимир уже удивился по-настоящему.
— Это с кем это?
— Татьяна Тишина — дочь Василия Тишмана. Ирония судьбы, менять фамилию, чтобы потом оказаться с почти такой же, — Изольда отвела взгляд и улыбнулась.
— И какая мне мотивация этим заниматься?
— Ваша мотивация — десять тысяч евро. Скорее всего, Вам придётся рисковать жизнью, раз там такие страсти, что этого парня усыплять пришлось. Предоплата — двадцать процентов. Как там, на базаре говорят? Годится?
Владимир махнул рукой.
— Ладно, убедили. Пишите контракт.
— Предоплату получите в пятницу вечером на карту. Мы Вас вызовем на подпись.
Владимир ушёл домой.
В конце рабочей недели Владимир снова заходил в контору, чтобы подписать контракт. Аванс ему выплатили, и он незамедлительно приступил к выполнению задания: нужно было найти того, кто был в лесу кроме «молоточников» и их жертвы, и определить, как со всем этим связан расстрелянный в 1980 году Василий Тишман. Владимир перевёл две трети суммы в рубли и оставил аванс в банке.
К этому времени он успел подготовить план действий и, благодаря своим связям в органах внутренних дел, он смог получить нужные ему адреса. Сначала он направился к матери Гошана. Она жила в старом частном доме недалеко от Новозападного кладбища. Юношу-убийцу тайно похоронили в безымянной могиле за два дня до этого, во избежание осквернения, за счёт государства. Женщине сообщили, что её сын был убит, она расстроилась, но грустила недолго: алкоголь притупляет боль утраты.
Мать Гошана жила с старом частном доме. Владимир зашёл на территорию её участка и постучал в дверь. Подождав минуту, он не получил ответа и постучал снова, но настойчивее. Он знал, что она дома, ей просто больше негде быть. В доме послышался шум, где-то что-то упало, судя по звуку, металлическое; затем в из сеней донеслась матерная брань женским севшим голосом. Входная дверь открылась и перед детективом предстала хозяйка дома. Располневшая и отёкшая наполовину седая женщина с мешками под глазами. На вид ей было лет сорок или сорок пять. Она стояла, держась за ручку двери, одетая в красную выцветшую футболку и синие спортивные штаны.
— Чего надо? Горе у меня! — сказала она, — сына похоронила, вот и выпила немножко, — потом хозяйка разглядела Владимира, который терпеливо ждал, когда закончит разговаривать и сама спросит, кто он такой, — а Вы, простите, кто? Мент, чтоль? Я вашим всё уже сказала!
